Цель статьи — изучить нелинейное влияние кризисных ситуаций на политическую динамику интеграционных структур на материале четырех кейсов с опорой на теоретический, эмпирический и сравнительно-аналитический исследовательский инструментарий. Представлен новый объяснительный подход к тому, как интеграционные структуры реагируют на кризисные ситуации различной глубины и интенсивности. Постулируется, что не природа или сила кризиса, а зрелость и плотность институционального устройства интеграционного объединения, а также фактический баланс власти между уровнями управления в нем в конечном итоге определяют, будет ли организация продолжать консолидацию или начнет распадаться. Исследование, основанное на опросе 409 специально отобранных экспертов по вопросам интеграции, показывает, что сильно интегрированные союзы укрепляются в периоды кризиса, но сталкиваются с дезинтеграционным откатом после его завершения. Напротив, слабо интегрированные союзы снижают интенсивность своих связей во время кризиса, но вскоре после него быстро восстанавливают способность к сотрудничеству.
Данная модель апробирована на материале четырех кейсов, отражающих влияние кризиса на Украине в 2022 г. и его последствий на интеграционную динамику ЕС (с фокусом на энергетический кризис), НАТО, БРИКС и квазиинтеграционную сеть, образуемую ведущими мировыми университетами.

Вопрос использования замороженных российских суверенных активов находится в зоне внимания со стороны политиков и экспертов на протяжении уже трех лет. В 2024 г. в рамках Группы семи (G7) было принято решение об использовании доходов от российских активов для обслуживания синдицированного кредита, направленного на дальнейшее финансирование военной и иной помощи Украине. В первой половине 2024 г. в рамках политики ограничительных мер ЕС принял пакет законодательных актов, направленных на создание необходимого общесоюзного юридического механизма по обращению в собственность Союза доходов от инвестирования замороженных российских суверенных активов. Данное решение представляет собой серьезный вызов современному международному праву и системе международных отношений. Цель настоящей статьи состоит в выявлении основных характеристик согласованного в рамках ЕС механизма использования российских суверенных активов с целью определения его соответствия международному праву и праву самого Союза. Для достижения поставленной цели автором проанализирована юридическая сторона механизма изъятия доходов от использования российских суверенных активов, а также осуществлена попытка смоделировать возможные последствия от применения данной меры, включая ответные меры со стороны РФ. Автор приходит к выводу о том, что утвержденный механизм использования российских активов может привести к нарушению права суверенной собственности РФ, а также иных принципов международного права. Кроме того, принятие на уровне ЕС решения об обращении в собственность Союза доходов от использования российских суверенных активов порождает целый ряд иных конфликтов с нормами национального и союзного права.

Исследуются современные особенности кооперации Германии и Польши в политической и военной областях. Методически использованы сравнительный анализ и теория строительства вооруженных сил (ВС). В условиях конфронтации между Евро-Атлантическим сообществом и РФ стратегия Польши была схожа с линией Западной Германией в Холодную войну. Республика Польша (РП) подчеркивала свое положение как крупнейшего государства — члена НАТО в передовой части ее зоны ответственности, укрупнила ВС, стала реципиентом масштабного присутствия США. РП рассчитывает войти в круг «западных держав». Но современная ФРГ сама стремится увеличить вес в НАТО. Это обусловливает сочетание кооперации и заметной конкуренции в отношениях Германии и Польши. На концептуальном и практическом уровнях ФРГ уделяла повышенное внимание «Веймарскому треугольнику» как выразителю интересов ЕС, особенно на постсоветском пространстве. Стремясь ослабить влияние Германии, Польша в 2010- е гг. прервала работу «Веймарского формата» и механизма межправительственных консультаций. К середине 2020-х гг. обе площадки возобновили работу, а ФРГ укрепила позиции в отношении РП. Прежде всего это обусловлено заметным ростом стратегического присутствия Германии в Восточной Европе вне Польши, взаимной обеспокоенностью из-за риска ослабления позиций Запада в Украине. Польша ускоренно наращивала ВС, выйдя (2024) по их численности на третье место в НАТО. Германия более инерционна, но рациональнее использовала бундесвер, особенно в «домашнем» для РП регионе, развернула наземное присутствие к северу и югу от нее. Делается вывод о перспективах сотрудничества, рисках для обороны России и Беларуси.