Состояние и перспективы воспроизводства населения в Латвии
Ключевые слова
Аннотация
Проанализирован тренд рождаемости в Латвии за среднесрочный период 1970—2022 гг. (53 года) с целью прогнозирования ближайших перспектив воспроизводства населения. Новизной данного междисциплинарного (демография, математика, экономика, социология) исследования является применение математического анализа для изучения социально-демографических процессов, не встречающееся в публикациях латвийских и зарубежных исследователей, а также использование теории экономических циклов для идентификации демографических циклов и их фаз в Латвии, для прогнозирования рождаемости в Латвии на ближайшее будущее. Кроме того, анализ сравнительных данных социологических опросов 2004 и 2022 гг. помог авторам понять основную причину падения рождаемости в Латвии. Этой причиной являются ценностные изменения в обществе, при которых семья и дети больше не находятся в центре системы ценностей у мужчин и особенно у женщин Латвии. Потребительские ценностные изменения перестали быть необходимым средством для реализации их жизненных целей и амбиций. Рост рождаемости может быть возможен лишь при учете ментальных ценностей латвийского общества, а также при реализации гибкой внутренней (рост финансовой безопасности жителей) и внешней (рост добрососедства) социально-экономической политики государства. Падение рождаемости в Латвии будет продолжаться еще несколько лет, прежде чем будет достигнуто дно очередного демографического цикла (это дно станет ниже предыдущего) и произойдет поворот на подъем в рамках линейно снижающегося тренда рождаемости — но и этот ожидаемый подъем не достигнет предыдущего пика. Таким образом, ожидаемое создателями «Стратегии воспроизводства населения СЕМЬЯ — ЛАТВИЯ — 2030 (2050)» повышение суммарного коэффициента рождаемости в Латвии до уровня 1,77 ребенка на одну женщину к 2027 г. авторы исследования считают практически недостижимым.
Введение
Отправной точкой для проведения данного исследования стала представленная 9 ноября 2022 г. «Стратегия воспроизводства населения СЕМЬЯ — ЛАТВИЯ — 2030 (2050)»1, главная цель которой — способствовать позитивному воспроизводству населения Латвии в ближайшие десятилетия. С момента презентации Стратегии ее приоритеты и прогнозы широко обсуждаются в латвийских масс-медиа, а латвийские академические исследователи уделили достаточно большое внимание вопросам воспроизводства населения Латвии до и после появления Стратегии2 [1], [2]. Кроме того, публикуются результаты исследований, констатирующих и анализирующих современные тенденции снижения рождаемости в мире, в постсоветских странах3 [3], [4], [5]. В них подтверждается воздействие похожих внешних и внутренних факторов на эту проблему: влияние урбанизации [6], рост ожидаемой продолжительности жизни, неопределенность и неустойчивость социально-экономических процессов4, высокий уровень занятости женщин в экономике, качественные изменения их репродуктивных установок в современном обществе (более позднее вступление в брак, увеличение возраста первородящих матерей, рост доли детей вне брака, постоянный рост затрат на ребенка в условиях рынка и другое)5. Это свидетельствует о том, что снижение рождаемости не является только латвийской проблемой, им озабочены как научное сообщество, так и правительства многих стран6 [7], [8].
В указанной выше Стратегии предусматривается достижение фертильности в Латвии на уровне 1,77 ребенка в среднем на одну женщину к 2027 г. с промежуточным показателем 1,72 в 2024 г., базовым показателем 1,61 в 2018 г. и реальным показателем 1,57 в 2021 г. В свою очередь, в 2022 г. уровень фертильности в Латвии составил 1,477. На фоне реальных показателей достижение выдвигаемой в Стратегии цели по отношению к уровню фертильности — 1,77 к 2027 г. — представляется маловероятным. Латвийский исследователь в области демографии, доцент Рижской школы экономики З. Варпиня уже назвала эту Стратегию «письмом Деду Морозу»8.
Целью статьи является изучение среднесрочного тренда фертильности в Латвии по показателю суммарного коэффициента рождаемости (СКР) (коэффициент суммарной рождаемости, коэффициент фертильности — коэффициент, показывающий сколько в среднем родила бы одна женщина на протяжении всего репродуктивного периода своей жизни, то есть с 15 до 50 лет, при сохранении в каждом возрасте уровня рождаемости того года, для которого вычисляется показатель9) с помощью инструментов математического анализа [9—11], а именно — с помощью дифференцирования функции СКР в рамках среднесрочного периода 1970—2022 гг. (53 года), включающего в себя два десятилетия так называемого советского времени, а также период независимости Латвии после разрушения Советского Союза. Основным исследовательским вопросом, ответ на который авторы планируют найти и научно обосновать в ходе данного исследования, является следующий: возможно ли в ближайшем будущем повышение СКР в Латвии, планируемое в государственной «Стратегии воспроизводства населения»?
Обзор публикаций о трендах рождаемости в современном мире
В разных странах и регионах современного мира множеством исследователей [5], [7] и международных организаций10 констатируются и анализируются изменения рождаемости, связанные с социальными, экономическими, культурными и медицинскими факторами. В целом результаты изучения трендов рождаемости в современном мире — в Европе и на других континентах планеты — можно сгруппировать в несколько блоков, описывающих и анализирующих самые актуальные феномены и процессы в области рождаемости.
Самый первый, важный и общепризнанный процесс — это снижение рождаемости практически во всех развитых странах современного мира. Кроме того, и в менее развитых странах тренды рождаемости также направлены в сторону снижения фертильности [4], [7]. Так, например, в Саудовской Аравии, которая в 1970 г. была рекордсменкой по фертильности с показателем 7,28 детей на одну женщину, в 2020 г. СКР составил лишь 2,2411.
В Европе также падает уровень и без того невысокой рождаемости [6]. По данным Евростата, в 2010 г. на пороге субвосстановительной фертильности (примерно 2,1 ребенка в среднем на одну женщину в течение жизни) еще находилось шесть европейских стран — Франция, Исландия, Ирландия, Норвегия, Швеция, Великобритания, но спустя десять лет, в 2020 г., ни одна европейская страна больше не достигала показателя в 2 ребенка на одну женщину12. Что касается Латвии, то по уровню рождаемости она находится в середине списка европейских стран13. Основными факторами устойчивого снижения рождаемости в современном мире считаются следующие: увеличение числа женщин, стремящихся к карьере и образованию, более позднее вступление в брак, доступ к средствам контрацепции и изменение социокультурных норм14 [4], [5].
Следующим важным феноменом, связанным с трендами рождаемости и широко освещаемым в научных и аналитических публикациях во всем мире, является демографический переход, через который проходят многие страны современного мира. Демографический переход — изменение показателей рождаемости и смертности в связи с экономическим развитием и социокультурными переменами — имеет несколько стадий, на одной из которых начинает снижаться уровень рождаемости (уже после снижения уровня смертности). Снижение рождаемости ниже уровня простого замещения поколений в экономически развитых странах мира произошло во второй половине XX в. В конце 1980-х гг. в научный оборот была введена концепция второго демографического перехода [12], которая до сих пор широко используется при анализе демографического развития [13], [14], [15]. В свою очередь, демограф Д. Колеман, анализируя этнические и социальные трансформации в результате иммиграции в ряде европейских стран и США, предложил в качестве теоретической основы для объяснения новых социально-демографических тенденций использовать концепцию третьего демографического перехода [16]. Выдающийся латвийский демограф П. Звидриньш в статье о динамике уровня фертильности в Латвии (1979) проанализировал изменения, произошедшие в рождаемости в Латвии за последние 100 лет. Результаты его исследования показали, что снижение рождаемости в Латвии, как и в соседней Эстонии, началось раньше, чем в других частях тогдашней Российской империи [1]. Что касается современной Латвии, то Ю. Круминьш и З. Кришьяне в результате своих исследований пришли к выводу о том, что для социально-демографической ситуации в латвийском обществе характерны черты второго демографического перехода (снижение рождаемости до уровня, близкого к или даже ниже субвосстановительной фертильности, — примерно 2,1 ребенка в среднем на одну женщину в течение жизни) с направленностью в сторону третьего демографического перехода (дальнейшее снижение рождаемости до самых низких уровней) [14].
Третий важный феномен, которому посвящено множество научных публикаций и аналитических отчетов международных организаций, представляет собой факторы, детерминирующие тренды рождаемости в современном мире. В основном авторы данного исследования могут выделить следующие пять групп факторов, упоминаемых и анализируемых в мировой научной и аналитической литературе о рождаемости:
— государственная политика — предпринимаемые правительством меры для стимулирования рождаемости: материнские пособия, декретный отпуск, бесплатное образование и медицинская помощь для детей и т. д. [4], [17];
— экономические факторы — экономическая стабильность и возможности для родителей, влияющие на решение о рождении детей [6], [13];
— культурно-ценностные факторы — культурные и религиозные нормы, оказывающие влияние на рождаемость (в некоторых обществах большое значение придается большой семье, в других женщины стремятся к профессиональной карьере и откладывают рождение детей15, изменяются ценности общества в отношении семейного планирования) [3], [7], [8];
— технологический прогресс в медицине — медицинские технологии (например, искусственное оплодотворение и методы сохранения эмбрионов), влияющие на рождаемость [5], [6];
— уровень образования — образование женщин обычно связано с более поздним материнством и меньшей рождаемостью, поскольку образованные женщины обычно стремятся к карьере и личному развитию [3], [6], [7].
Как показывают результаты многих исследований, к изменению трендов рождаемости приводит синергия нескольких детерминирующих факторов, и однофакторные объяснения вряд ли смогут быть полезны для объяснения сложных социально-демографических процессов, подверженных влиянию различных структурных и идеологических изменений [5], [15]. Кроме того, важен еще и общий фон, на котором действует тот или иной фактор, детерминирующий рождаемость, поскольку ни один политический инструмент не будет работать, если в стране нет благоприятной социально-экономической и политической среды для его реализации [17].
Результаты проведенного авторами обзора и анализа публикаций о трендах рождаемости в современном мире показали, что в основном анализ этих трендов носит чисто описательный характер — например, описание демографической ситуации в Латвии: «СКР показывает наиболее благоприятную ситуацию в 1980- е годы и самый низкий уровень воспроизводства населения во второй половине 1990-х годов» [18].
Такой описательный подход к анализу трендов рождаемости, во-первых, является довольно поверхностным, без детального анализа и понимания феномена рождаемости в динамике, а во-вторых, не дает возможности научно обоснованно ответить на основной вопрос данного исследования: возможно ли в ближайшем будущем повышение СКР в Латвии, поставленное целью в «Стратегии воспроизводства населения»? Авторы статьи надеются восполнить этот методологический пробел в демографических исследованиях с помощью математического анализа тренда рождаемости в Латвии за среднесрочный период 1970—2022 гг. (53 года).
Методология исследования
Математический анализ играет ключевую роль в исследованиях демографии и социума [9], позволяя прогнозировать социально-демографические тенденции, такие как уровень фертильности, на основе анализа прошлых данных. Это подход, основанный на техническом анализе показателей, без глубокого изучения влияющих на них факторов [19], [20], хотя влияние таких факторов на рождаемость также рассматривается в рамках исследования.
Информационной базой для данного исследования являются общедоступные данные официальной латвийской статистики по СКР за период 1970—2022 гг.16
Для получения математической модели нелинейного процесса изменения уровня фертильности в Латвии за несколько десятков лет, то есть для составления формулы функции СКР по нескольким десяткам точек методом наименьших квадратов (МНК), авторы используют аппроксимацию данных с помощью многочлена n-й степени [10]:
f(x) = a0 + a1x + a2x2 + ... + anxn, (1)
где f(x) — аппроксимирующая функция; a0, a1, a2, ..., an — коэффициенты, которые нужно рассчитать (a0 — значение свободного члена — указывает на значение y при x = 0, то есть это — исходный уровень фертильности в начале исследуемого периода); x — независимая переменная.
Основная идея аппроксимации состоит в том, чтобы найти функцию, которая лучше всего соответствует наблюдаемым данным [11], в нашем случае — данным по СКР в Латвии за последние полвека. Это позволяет заменить сложную функцию более простой и упростить математические вычисления и анализ данных.
Важно отметить, что аппроксимация всегда является приближенным методом и может вводить некоторую погрешность в результаты [11], [21]. Качество аппроксимации можно оценить с помощью коэффициента детерминации R2, который находится в диапазоне от 0 до 1 и показывает долю вариации изучаемого показателя, объясняемую полученным в результате аппроксимации уравнением, то есть показывает, насколько хорошо аппроксимирующаая функция соответствует исходным данным. Определение статистической значимости коэффициента R2 может быть выполнено путем проверки нулевой гипотезы F-статистики Фишера [21].
Для достижения цели данного исследования в качестве наиболее подходящего способа аппроксимации авторы выбрали полиномиальный тип интерполяции. Он заключается в построении функции, которая проходит через заданные точки и приближает значения функции в промежуточных точках [10]. Полученная полиномиальная функция состоит из суммы различных членов, каждый из которых представляет собой произведение степени переменной x на коэффициент перед этой степенью (1). Для более точной оценки и интерпретации полиномиальной функции авторы используют ее дополнительный анализ (в частности, дифференцируют функцию [9], то есть определяют и анализируют ее производные в каждой точке, соответствующей по порядку каждому году изучаемого периода) и визуализацию графика среднесрочного (53 года) тренда рождаемости в Латвии.
Необходимо отметить, что методологически даже простое сравнение показателей СКР между конкретными годами может дать представление о том, как менялся уровень фертильности в разные периоды времени. Дифференцирование функции, в свою очередь, предоставляет более общий и непрерывный способ анализа изменений величины (в данном случае СКР) в течение всего изучаемого временного периода, не ограничиваясь только конкретными годами. Анализ производных позволяет выявить более тонкие тренды и периоды изменений, которые могут быть незаметны при простом сравнении значений [9; 10]. Дифференцирование функции (определение и анализ ее производных) также может помочь в выявлении точных моментов изменения тренда, например точного года, когда начались падение или рост уровня фертильности.
Для полиномиальной функции (1), где n — степень полинома, а a0, a1, a2, …, an — коэффициенты, производная в каждой точке x будет вычисляться путем дифференцирования каждого члена по отдельности с использованием правила дифференцирования степенной функции xn [11]:
dy / dx(xn) = nxn – 1. (2)
Таким образом для полиномиальной степенной функции расчет производной в общем виде происходит следующим образом [11]:
dy / dx = 0 + 1 ∙ a1 ∙ x1 – 1 + 2 ∙ a2 ∙ x2 – 1 + ... + n ∙ an ∙ xn – 1 (3)
или сокращенно:
dy / dx = a1 + 2a2x + ... + nanxn – 1. (4)
Поскольку полиномиальная функция может иметь различные наклоны на разных участках своего графика, то определение ее производной в каждой точке x позволяет определить, с какой скоростью меняется значение функции в зависимости от изменения переменной x. Чем меньше абсолютное значение производной, тем медленнее изменяется показатель фертильности в окрестности того или иного года в рамках изучаемого временного периода [10], [11], то есть, анализируя абсолютные значения производных, можно сделать вывод о том, в каком году фертильность снижалась или повышалась быстрее, а в каком — медленнее. Если производная отрицательна в определенной точке, то это означает, что при увеличении значения x в окрестности этой точки значение функции уменьшается. Графически это означает, что функция имеет убывающий наклон в окрестности соответствующей точки. Наоборот, если производная положительна в той или иной точке, то при увеличении значения x в окрестности этой точки значение функции также увеличивается (функция имеет возрастающий наклон) в окрестности данной точки [10], [11].
Результаты исследования
Математический анализ тренда рождаемости в Латвии за среднесрочный период 1970—2022 гг. (53 года) авторы начнут с простого представления исходных статистических данных по СКР за 1970—2022 гг. (табл. 1).
Год | СКР | Год | СКР | Год | СКР | Год | СКР |
1970 | 2,01 | 1984 | 2,14 | 1998 | 1,12 | 2012 | 1,44 |
1971 | 2,03 | 1985 | 2,08 | 1999 | 1,18 | 2013 | 1,52 |
1972 | 2,05 | 1986 | 2,21 | 2000 | 1,25 | 2014 | 1,65 |
1973 | 1,96 | 1987 | 2,21 | 2001 | 1,22 | 2015 | 1,70 |
1974 | 1,99 | 1988 | 2,16 | 2002 | 1,25 | 2016 | 1,74 |
1975 | 1,96 | 1989 | 2,04 | 2003 | 1,32 | 2017 | 1,69 |
1976 | 1,93 | 1990 | 2,00 | 2004 | 1,29 | 2018 | 1,60 |
1977 | 1,88 | 1991 | 1,86 | 2005 | 1,39 | 2019 | 1,61 |
1978 | 1,86 | 1992 | 1,74 | 2006 | 1,46 | 2020 | 1,55 |
1979 | 1,86 | 1993 | 1,52 | 2007 | 1,54 | 2021 | 1,57 |
1980 | 1,88 | 1994 | 1,41 | 2008 | 1,58 | 2022 | 1,47 |
1981 | 1,88 | 1995 | 1,27 | 2009 | 1,46 | — | — |
1982 | 1,97 | 1996 | 1,18 | 2010 | 1,36 | — | — |
1983 | 2,12 | 1997 | 1,13 | 2011 | 1,33 | — | — |
Источник: составлено по данным официальной латвийской статистики17. |
Простой взгляд на данные, представленные в таблице 1, подтверждает тезис о том, что социальные процессы никогда не развиваются линейно18. В случае с СКР в Латвии за последние полвека также можно наблюдать постоянное чередование роста и падения фертильности.
В соответствии с методологией данного исследования первым шагом анализа тренда рождаемости в Латвии для среднесрочного периода 1970—2022 гг. (53 года) будет аппроксимация данных, в результате чего построена следующая математическая модель изменений СКР в Латвии за последние полвека:
y = 0,0097x6 – 0,1751x5 + 1,1776x4 – 3,599x3 + 4,8292x2 – 2,393x + 2,2168, (5)
где y — значение аппроксимирующей функции; x — порядковый номер года в 53-летнем периоде (0 соответствует 1970 г., 5,2 — 2022 г.), уменьшенный в 10 раз во избежание линейного роста производной из-за больших значений порядкового номера года19 [11].
Таким образом, приближенная (аппроксимирующая) математическая модель изменений фертильности в Латвии за последние полвека представляет собой полиномиальную функцию шестой степени. Это означает, что зависимость между переменными (в нашем случае — между СКР и порядковым номером года в рамках периода 1970—2022 гг.) сложна и содержит нелинейные эффекты [10]. Коэффициент детерминации R2 равен 0,8463, это указывает на хорошее качество аппроксимации: доля вариации во времени суммарного коэффициента рождаемости, объясняемая полученным уравнением, составляет почти 85 %. Как указывалось в методологическом разделе данного исследования, определение статистической значимости коэффициента R2 выполнено путем проверки нулевой гипотезы F-статистики Фишера. Рассчитанное значение Fact = 42,2 при 1 %-ном уровне значимости, что больше критической величины Fcr = 4,3E-17 (рассчитано в программе MS Excel по данным официальной латвийской статистики). Нулевая гипотеза о несостоятельности полученного в результате аппроксимации уравнения отвергается. Коэффициент детерминации R2 является статистически значимым и может быть использован для оценки качества полученной математической модели [21].
На основе аппроксимирующей математической модели изменений уровня фертильности в Латвии за последние полвека (5) можно сделать следующий основной вывод, характеризующий нелинейную «волновую» сущность изучаемого процесса в среднесрочном периоде: поскольку у полиномов есть несколько экстремумов (максимумов и минимумов) на графике, то среднесрочный тренд рождаемости в Латвии имеет несколько локальных максимумов и минимумов, что указывает на сложный характер зависимости между переменными. Практически это означает, что среднесрочный тренд рождаемости в Латвии не является линейным, то есть были и будут взлеты и падения фертильности, которые сами по себе еще ничего не говорят об общем направлении тренда — нисходящем или восходящем. Эти повторяющиеся во времени колебания уровня фертильности напоминают экономические циклы, или циклы экономической активности20, и характеризуют лишь краткосрочные циклические изменения, периодически сменяющие друг друга: за повышением уровня фертильности следует его снижение, затем опять повышение, затем опять снижение и т. д., вне зависимости — по большому счету — от смены политических режимов, экономической конъюнктуры, смены климата и прочих факторов, влияние которых на показатели фертильности накладывается друг на друга21 и «выдает» результат, не выходящий за рамки глобального — более долгосрочного — тренда снижающейся во всем мире рождаемости.
Однако, чтобы более точно оценить характер зависимости между переменными, необходимо построить график данной функции. График позволяет наглядно оценить форму зависимости и выделить особенности функции — такие как экстремумы и изгибы, а также визуально представить общее направление тренда рождаемости в Латвии.
Если попытаться кратко охарактеризовать тренд рождаемости в Латвии за последние полвека, показанный на рисунке 1, то можно сказать, что это — плавно снижающийся волнистый тренд с периодическими подъемами и спадами уровня фертильности, отражающий демографические циклы — аналогично экономическим циклам. Тем не менее, как уже упоминалось в методологическом разделе данного исследования, для того чтобы выявить более тонкие тренды и периоды изменений, которые могут быть незаметны при простом сравнении показателей фертильности, необходимо дифференцировать полученную в результате аппроксимации функцию (см. (5) и рис. 1), то есть найти производную функции в каждой точке x, обозначающей порядковый номер года в течение всего изучаемого 53-летнего периода. Эти производные также помогут авторам в выявлении точных моментов изменения тренда (еще не проявившегося в показателях СКР), например точного года, когда тренд начал разворачиваться в противоположную сторону — от падения к росту уровня фертильности или от роста к падению.
Рис. 1. График изменений суммарного коэффициента рождаемости (СКР),
количество детей в среднем на одну женщину в течение ее жизни, 1970—2022 гг., Латвия
Примечание: по оси y отложены суммарные коэффициенты рождаемости, по оси x — годы (1970 г. является нулевой точкой отсчета, 1971 г. — 0,1 и т. д. до 5,2 — 2022 г.).
Источник: создано в программе MS Excel по данным официальной латвийской статистики.
Для полученной в результате аппроксимации полиномиальной степенной функции зависимости СКР от порядкового номера года в рамках временного периода 1970—2022 гг. общая математическая модель расчета производных выглядит следующим образом:
dy / dx = 0,0582x5 – 0,8755x4 + 4,7104x3 – 10,797x2 + 9,6584x – 2,393, (6)
где dy / dx — производная по аргументу x для аппроксимирующей функции y (5); x — порядковый номер года в 53-летнем периоде (0 соответствует 1970 г., 5,2 — 2022 г.)22.
В таблице 2 показаны изменения СКР и производной функции уровня фертильности в Латвии в рамках временного периода 1970—2022 гг., а также дана эмпирическая интерпретация — по отношению к фертильности — изменений в значениях производной.
Данные таблицы 2 — так же, как и график на рисунке 1, — показывают цикличность среднесрочного тренда рождаемости в Латвии, имеющего, однако, в целом снижающийся наклон — от СКР, равного 2,01 ребенка в среднем на одну женщину, в 1970 г. до 1,47 в 2022 г. Кроме того, в среднесрочном анализируемом периоде изменений уровня фертильности в Латвии довольно часто присутствовали периоды кажущегося противоречия, когда уровень фертильности (СКР) фактически повышался, а производная аппроксимирующей функции (скорость изменения) была отрицательной (например, в 1970—1971, 1983—1984 гг.) и противоположные ситуации — когда уровень фертильности (СКР) фактически снижался, а производная аппроксимирующей функции была положительной (например, в 2003—2004, 2009—2010 гг.).
Год | Уровень фертильности, СКР | Изменение СКР | Значения производной* аппроксимирующей функции | Процентное изменение** значения | Эмпирическая |
1970 | 2,01 | — | ‒ 2,3930 | — | Предшествовавший рост уровня фертильности замедляется (в 1965 г. СКР был 1,74) |
1971 | 2,05 | 0,04 | ‒ 1,5305 | 36,0 | |
1972 | 2,03 | ‒ 0,02 | ‒ 0,8569 | 44,0 | |
1973 | 1,96 | ‒ 0,07 | ‒ 0,3470 | 59,5 | |
1974 | 1,99 | 0,03 | 0,0225 | 106,5 | Рост уровня фертильности максимально замедлился и развернулся в направлении снижения уровня фертильности |
1975 | 1,96 | ‒ 0,03 | 0,2729 | 1112,9 | |
1976 | 1,93 | ‒ 0,03 | 0,4236 | 55,2 | Падение уровня фертильности продолжается, но замедляется |
1977 | 1,88 | ‒ 0,05 | 0,4926 | 16,3 | |
1978 | 1,86 | ‒ 0,02 | 0,4958 | 0,6 | Падение уровня фертильности остановилось и развернулось в сторону роста |
1979 | 1,86 | 0,00 | 0,4478 | ‒ 9,7 | |
1980 | 1,88 | 0,02 | 0,3615 | ‒ 19,3 | Рост уровня фертильности продолжается, но замедляется |
1981 | 1,88 | 0,00 | 0,2483 | ‒ 31,3 | |
1982 | 1,97 | 0,09 | 0,1184 | ‒ 52,3 | |
1983 | 2,12 | 0,15 | ‒ 0,0197 | ‒ 116,6 | Рост уровня фертильности остановился, и наметилась тенденция к снижению уровня фертильности |
1984 | 2,14 | 0,02 | ‒ 0,1583 | ‒ 703,6 | |
1985 | 2,08 | ‒ 0,06 | ‒ 0,2913 | ‒ 84,0 | Падение уровня фертильности продолжается, но замедляется (краткосрочный взлет СКР в 1986—1987 гг. не изменил общей тенденции снижения уровня фертильности) |
1986 | 2,21 | 0,13 | ‒ 0,4135 | ‒ 41,9 | |
1987 | 2,21 | 0,00 | ‒ 0,5208 | ‒ 25,9 | |
1988 | 2,16 | ‒ 0,05 | ‒ 0,6100 | ‒ 17,1 | |
1989 | 2,04 | ‒ 0,12 | ‒ 0,6791 | ‒ 11,3 | |
1990 | 2,00 | ‒ 0,04 | ‒ 0,7266 | ‒ 7,0 | |
1991 | 1,86 | ‒ 0,14 | ‒ 0,7520 | ‒ 3,5 | |
1992 | 1,74 | ‒ 0,12 | ‒ 0,7554 | ‒ 0,5 | |
1993 | 1,52 | ‒ 0,22 | ‒ 0,7375 | 2,4 | |
1994 | 1,41 | ‒ 0,11 | ‒ 0,6997 | 5,1 | |
1995 | 1,27 | ‒ 0,14 | ‒ 0,6439 | 8,0 | |
1996 | 1,18 | ‒ 0,09 | ‒ 0,5722 | 11,1 | |
1997 | 1,13 | ‒ 0,05 | ‒ 0,4872 | 14,9 | |
1998 | 1,12 | ‒ 0,01 | ‒ 0,3920 | 19,5 | |
1999 | 1,18 | 0,06 | ‒ 0,2894 | 26,2 | |
2000 | 1,25 | 0,07 | ‒ 0,1829 | 36,8 | |
2001 | 1,22 | ‒ 0,03 | ‒ 0,0757 | 58,6 | Падение уровня фертильности остановилось, и наметилась тенденция роста |
2002 | 1,25 | 0,03 | 0,0288 | 138,0 | |
2003 | 1,32 | 0,07 | 0,1274 | 342,4 | Рост уровня фертильности продолжается, но замедляется (краткосрочный провал СКР в 2009—2010 гг. не изменил общей тенденции роста уровня фертильности) |
2004 | 1,29 | ‒ 0,03 | 0,2170 | 70,3 | |
2005 | 1,39 | 0,10 | 0,2946 | 35,8 | |
2006 | 1,46 | 0,07 | 0,3575 | 21,4 | |
2007 | 1,54 | 0,08 | 0,4034 | 12,8 | |
2008 | 1,58 | 0,04 | 0,4305 | 6,7 | |
2009 | 1,46 | ‒ 0,12 | 0,4373 | 1,6 | |
2010 | 1,36 | ‒ 0,10 | 0,4230 | ‒ 3,3 | |
2011 | 1,33 | ‒ 0,03 | 0,3873 | ‒ 8,4 | |
2012 | 1,44 | 0,11 | 0,3306 | ‒ 14,6 | |
2013 | 1,52 | 0,08 | 0,2542 | ‒ 23,1 | |
2014 | 1,65 | 0,13 | 0,1602 | ‒ 37,0 | |
2015 | 1,70 | 0,05 | 0,0514 | ‒ 67,9 | |
2016 | 1,74 | 0,04 | ‒ 0,0682 | ‒ 232,7 | Рост остановился на уровне 1965 г., и наметилась тенденция снижения уровня фертильности |
2017 | 1,69 | ‒ 0,05 | ‒ 0,1937 | ‒ 184,0 | Падение уровня фертильности продолжается, но замедляется |
2018 | 1,60 | ‒ 0,09 | ‒ 0,3189 | ‒ 64,6 | |
2019 | 1,61 | 0,01 | ‒ 0,4367 | ‒ 36,9 | |
2020 | 1,55 | ‒ 0,06 | ‒ 0,5385 | ‒ 23,3 | |
2021 | 1,57 | 0,02 | ‒ 0,6145 | ‒ 14,1 | |
2022 | 1,47 | ‒ 0,10 | ‒ 0,6535 | ‒ 6,3 | |
Источник: рассчитано и составлено по данным официальной латвийской статистики. |
Примечание: * Производные рассчитывались в программе MS Excel строго по (5) с учетом соответственно трех или четырех знаков после запятой.
** Расчет процентного изменения значений производной по сравнению с предыдущим годом необходим для того, чтобы учесть относительные различия между значениями производной и снизить эффект чисто математической взаимосвязи между значениями аппроксимирующей функции и ее производной, вызванной изменением переменной x [11].
Подобные ситуации — хороший пример того, как важно рассматривать не только значения изучаемых показателей (в данном случае СКР), но и производные аппроксимирующей функции — для более полного понимания динамики изменений уровня фертильности в рамках общего тренда (рис. 2). Так, например, отрицательная производная аппроксимирующей функции в 1970—1971 гг. при одновременном фактическом росте уровня фертильности (СКР) свидетельствовала о том, что предшествовавший рост замедляется (в 1965 г. СКР был 1,7423), а отрицательная производная аппроксимирующей функции при фактическом росте уровня фертильности в 1983—1984 гг. — о том, что рост остановился и наметилась тенденция к снижению уровня фертильности. В свою очередь, положительная производная аппроксимирующей функции в 2003—2004 гг. при одновременном фактическом падении уровня фертильности (СКР) свидетельствовала о том, что рост продолжается, но замедляется, и краткосрочный провал СКР в 2009—2010 гг. (скорее всего, в результате шока от глобального финансового кризиса 2008 г.) не изменил общей тенденции роста уровня фертильности в 2003—2015 гг.
Рис. 2. Кривая производной аппроксимирующей функции
суммарного коэффициента рождаемости, 1970—2022 гг., Латвия
Источник: создано в программе MS Excel по данным официальной латвийской статистики.
Кривая производной аппроксимирующей функции уровня фертильности в Латвии, показанная на рисунке 2, подтверждает достаточно равномерную цикличность тренда рождаемости — с периодическими замедлениями и ускорениями роста и падения уровня фертильности — по крайней мере начиная с 1973 г., то есть относительно задолго до смены социально-экономической формации и политического статуса Латвии в начале 1990-х гг.
В таблице 3 авторы представили идентификацию различных фаз демографических циклов в Латвии, используя аналогию с фазами экономических циклов — подъем (экспансия), пик или бум, спад (рецессия), дно (депрессия), а также попытались спрогнозировать развитие тренда рождаемости в Латвии на ближайшее будущее, ответив тем самым на поставленный во введении к данной статье основной исследовательский вопрос: возможно ли в ближайшем будущем повышение уровня фертильности в Латвии, ожидаемое создателями «Стратегии воспроизводства населения»?
Временной интервал | Эмпирическая интерпретация | Продолжительность фаз демографических циклов | Обозначение фаз демографических циклов |
1970—1973 | Предшествовавший рост уровня фертильности замедляется (СКР был 1,74 в 1965 г.*, 1,96 — в 1973 г.) | 4 года, попавшие в рамки изучаемого периода 1970—2022 гг. | Подъем |
1974—1975 | Рост уровня фертильности максимально замедлился и развернулся в направлении снижения уровня фертильности (СКР был 1,99—1,96) | 2 года | Пик |
1976—1977 | Падение уровня фертильности продолжается, но замедляется (СКР был 1,93—1,88) | 2 года | Спад |
1978—1979 | Падение уровня фертильности остановилось и развернулось в сторону роста (СКР был 1,86—1,86) | 2 года | Дно |
Следующий демографический цикл | |||
1980—1982 | Рост уровня фертильности продолжается, но замедляется (СКР был 1,88—1,97) | 3 года | Подъем |
1983—1984 | Рост уровня фертильности остановился, и наметилась тенденция снижения уровня фертильности (СКР был 2,12—2,14) | 2 года | Пик |
1985—2000 | Падение уровня фертильности продолжается, но замедляется (СКР был 2,08—1,25); в 1986—1987 гг. произошел краткосрочный взлет СКР в результате антиалкогольной кампании М. Горбачёва (СКР был 2,21) | 16 лет | Спад |
2001—2002 | Падение уровня фертильности остановилось и наметилась тенденция роста (СКР был 1,22—1,25) | 2 года | Дно |
Следующий демографический цикл | |||
2003—2015 | Рост уровня фертильности продолжается, но замедляется (СКР был 1,32—1,70); в 2009—2010 гг. произошло резкое краткосрочное снижение СКР в результате шока от глобального финансового кризиса 2008 г. (СКР был 1,46—1,36) | 13 лет | Подъем |
2016 | Рост остановился на уровне фертильности 1965 г. (1,74) и наметилась тенденция к снижению уровня фертильности | 1 год | Пик |
2017—2022 | Падение уровня фертильности продолжается, но замедляется (СКР был 1,69—1,47) | 6 лет | Спад |
Источник: составлено по данным таблицы 2. |
Примечание: * в распоряжении авторов нет данных по уровню фертильности в Латвии до 1965 г.
Источник: составлено по данным таблицы 2.
Обсуждение результатов
Как показывают основные результаты проведенного авторами математического анализа среднесрочного тренда рождаемости в Латвии за период с 1970 по 2022 г. (53 года), компактно представленные в таблице 3, существуют эмпирически обоснованные демографические циклы, очень похожие на экономические циклы (и даже связанные с ними [23]), хорошо разработанные в макроэкономической теории24 [22]. С точки зрения демографии исторический процесс представляет собой последовательность демографических циклов, а зеркальным отражением демографических циклов являются циклические изменения душевого потребления, то есть циклы реальной заработной платы или дохода25.
На основании результатов математического анализа можно ожидать, что спад уровня фертильности в Латвии будет продолжаться еще несколько лет, прежде чем будет достигнуто дно очередного демографического цикла (это дно будет ниже предыдущего, то есть меньше 1,22—1,25 ребенка в среднем на одну женщину) и произойдет поворот в направлении роста уровня фертильности в рамках долгосрочно снижающегося тренда рождаемости (этот подъем не достигнет предыдущего пика, то есть следующий пик будет ниже 1,74 ребенка в среднем на одну женщину). Таким образом, ожидаемое создателями «Стратегии воспроизводства населения» повышение уровня фертильности в Латвии до уровня 1,77 ребенка в среднем на одну женщину к 2027 г. (с промежуточным показателем 1,72 ребенка в среднем на одну женщину в 2024 г.) авторы данного исследования считают абсолютно недостижимым ни при каких-либо реально осуществимых социально-экономических и политических условиях в стране.
Основной причиной невозможности повышения уровня фертильности в Латвии в ближайшем будущем авторы данного исследования считают ценностные изменения в обществе, активно изучаемые, констатируемые и комментируемые как социологами, так и демографами Латвии, Литвы и других стран. В советское время идеальной моделью семьи считалась пара с двумя детьми: как многодетность, так и бездетность были редкостью [1]. Это обеспечивало достижение уровня фертильности, близкого к 2,0. В настоящее время, как показывают данные сравнительных социологических исследований «Изучение факторов, способствующих браку, рождаемости и позитивным детско-родительским отношениям», проведенных Латвийским университетом в 2004 г. (n = 1970 чел.) и в 2022 г. (n = 2297 чел.), «семья по-прежнему имеет ценность (безопасность семьи, здоровье близких), но ребенок больше не является единственным и необходимым средством реализации своих жизненных амбиций. Он больше не находится в центре системы индивидуальных ценностей»26 (табл. 4).
Ценность | Место в иерархии ценностей | Ценность | |
2004 | 2022 | ||
Безопасность семьи (безопасность близких) | 1 | 1 | Безопасность семьи (безопасность близких) |
Здоровье (отсутствие физического или душевного недуга) | 2 | 2 | Здоровье (отсутствие физического или душевного недуга) |
Дети и семья (как самоценность) | 3 | 3 | Мир во всем мире (без войн и конфликтов) |
Внутренняя гармония | 4 | 4 | Свобода (свобода действий и мыслей) |
Зрелая любовь | 5 | 5 | Внутренняя гармония |
Самоуважение | 6 | 6 | Самоуважение |
Искренняя дружба | 7 | 7 | Честность |
Свобода (свобода действий и мыслей) | 8 | 8 | Разум |
Разум | 9 | 9 | Безопасность страны (защита моего народа от врагов) |
Честность | 10 | 10 | Искренняя дружба |
Мир во всем мире (без войн и конфликтов) | 11 | 11 | Зрелая любовь |
… | |||
Безопасность страны (защита моего народа от врагов) | 24 | 22 | Дети и семья (как самоценность) |
Источник: Pirsko, L., Sebre, S., Upmane, A. 2022, Laulību, dzimstības un pozitīvu bērnu-vecāku attiecību veicinošo faktoru izpēte: 2022. gada un 2004. gada pētījumu rezultātu salīdzinājums, Pārskats par pētījumu, Valsts Pārresoru koordinācijas centrs, URL: https://pkc.gov.lv/sites/default/files/inline-files/Laulibu_dzimstibas_pozitivu_attiecibu_izpete_2022_1.pdf (дата обращения: 20.09.2023). |
Авторы обзора результатов вышеназванного исследования так прокомментировали резкое падение значимости детей и семьи в иерархии ценностей латвийского общества: «Этот результат позволяет сделать вывод о том, что при снижении самоценности детей и семьи можно ожидать того, что люди будут прикладывать меньше усилий для достижения этой ценности, то есть меньше будут стремиться создавать семьи и рожать детей»27. О современной тенденции среди молодежи не прилагать лишних усилий (в следующем случае — к работе) свидетельствуют также и результаты проведенного рекрутинговой компанией Randstad Deutschland международного опроса 35 000 молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет. О том, что уйдут с работы, если она будет мешать им наслаждаться жизнью, заявили 58 % опрошенных, а 38 % уже сделали это по меньшей мере один раз. Многие руководители персоналом в западных (и не только западных) компаниях жалуются, что молодежь не хочет брать на себя ответственность, не хочет работать полные 5 дней в неделю и всячески избегает «сверхурочных»28.
В свою очередь, исследователей феномена женской бездетности в Литве результаты сравнительного опроса женщин двух поколений привели к выводу о том, что «субъективно воспринимаемые причины неимения детей выявили разные способы переживания бездетности у двух поколений женщин. <...> Особенно заметны различия между женщинами двух поколений в плане добровольной бездетности. Пожилые женщины не заявляют открыто, что сами решили остаться бездетными, хотя и признают, что никогда по-настоящему не хотели детей. Напротив, молодые женщины не боятся заявить, что они сами решили оставаться бездетными и вполне наслаждаются этим» [3, р. 19—20]. Эти результаты вполне коррелируют с результатами социологических опросов в Латвии.
Таким образом, «ценностный выбор во многом определяет темпы и направленность эволюции современного общества» [24, р. 247], что верно также и для его демографического развития. Ранее считалось, что именно достижения в экономике являются решающим фактором в улучшении жизни людей, достижении социального динамизма и успехов стран в международном сотрудничестве» [25, с. 427]. Значительно позже была признана «программирующая роль культуры» [24, р. 246] как «способа передачи накопленного социально-исторического опыта (надбиологических программ человеческой жизнедеятельности) в организации социальной жизни, в ее изменениях и порождении различных видов общества… Чтобы изменился тип общества и возник новый, должно произойти изменение культурного кода, мутации мировоззренческих универсалий, а затем уже технико-экономическое развитие и конкуренция с другими обществами определит дальнейшую судьбу нового типа социальной организации» [25, c. 428—429].
По мнению авторов, такое понимание изменений демографического развития в современном обществе нуждается в определенной корректировке. Латвийское общество принадлежит к индивидуалистическому и «женскому» типу культуры (забота о ближних, законопослушание, стремление к личному успеху) [26] с доминирующей ментальностью сельского (крестьянского) консерватизма, для которого чуждо активное приспособление к реалиям рыночной экономики (установки в поведении на наживу, конкуренцию) [27]. В условиях социально-экономической нестабильности функционирования латвийского общества мужчины трудоспособного возраста и женщины фертильного возраста в ходе принятия решения о рождении детей основное внимание обращают на уровень личного и семейного благополучия, внимания государства к их здоровью и финансовой безопасности семьи и часто признают это внимание недостаточным, принимая решение о миграции в другие страны ЕС, — особенно это характерно для возрастной когорты от 15 до 44 лет [28, с. 92].
Для решения проблем воспроизводства населения правительству Латвии основные усилия необходимо направить на достижение устойчивого благополучия населения страны и ее регионов, заботу о его здоровье, об инновационном развитии местного сельскохозяйственного, а также средне- и высокотехнологичного промышленного производства [29], добрососедские социально-экономические отношения и взаимовыгодные связи с граничащими с Латвией странами.
Выводы
Результаты данного исследования показали, что в Латвии существуют эмпирически обоснованные демографические циклы, похожие на экономические циклы и связанные с ними. Но в отличие от экономических циклов, хорошо разработанных в макроэкономической теории, концепт демографических циклов практически не используется ни в Латвии, ни в целом в англоязычных научных публикациях. Тем не менее в русскоязычных публикациях довольно активно изучаются как демографические циклы сами по себе, так и взаимосвязь цикличности в экономике и демографии.
На основании полученных авторами результатов математического анализа среднесрочного тренда рождаемости в Латвии можно ожидать, что спад фертильности в стране будет продолжаться еще несколько лет, прежде чем будет достигнуто дно очередного демографического цикла (это дно будет ниже предыдущего, то есть меньше 1,22—1,25 ребенка в среднем на одну женщину) и произойдет поворот к росту уровня фертильности в рамках общего линейно снижающегося тренда. Но и этот ожидаемый подъем не достигнет предыдущего пика, то есть следующий максимум демографического цикла по уровню фертильности скорее всего будет меньше 1,74 ребенка в среднем на одну женщину. Таким образом, желаемое и даже ожидаемое создателями «Стратегии воспроизводства населения СЕМЬЯ —
ЛАТВИЯ — 2030 (2050)» повышение уровня фертильности в Латвии до уровня 1,77 ребенка в среднем на одну женщину к 2027 г. авторы данного исследования считают практически недостижимым.
Приложение возможностей математического анализа к изучению тренда рождаемости показало, что методологически некорректно проводить поверхностный линейный анализ демографических данных, как это часто делается в Латвии. В то же время, основываясь на используемом авторами данного исследования концепте демографических циклов, можно утверждать, что изученный временной отрезок длиной в 53 года скорее всего является частью более долгосрочного демографического цикла, не охваченного целиком данным исследованием и тем самым ограничивающего применение его результатов в более долгосрочной перспективе.
Демографически значимым для безопасности государства направлением дальнейшего изучения темы выступает анализ естественного прироста/убыли населения в регионах Латвии, а также детерминирующих их экономических и неэкономических факторов: половозрастная структура населения, коэффициенты рождаемости и смертности, развитие региональной экономики, социокультурные изменения в обществе, способствующие росту рождаемости.
Список литературы