Состояние и перспективы воспроизводства населения в Латвии

Введение

Отправной точкой для проведения данного исследования стала представлен­ная 9  ноября 2022 г. «Стратегия воспроизводства населения СЕМЬЯ — ЛАТ­ВИЯ — 2030 (2050)»¹, главная цель которой — способствовать позитивному вос­производству населения Латвии в ближайшие десятилетия. С момента презентации Стратегии ее приоритеты и прогнозы широко обсуждаются в латвийских масс-­медиа, а латвийские академические исследователи уделили достаточно большое внимание вопросам воспроизводства населения Латвии до и после появления Стра­тегии² [1], [2]. Кроме того, публикуются результаты исследований, констатирующих и анализирующих современные тенденции снижения рождаемости в мире, в пост­советских странах³ [3], [4], [5]. В них подтверждается воздействие похожих внешних и внутренних факторов на эту проблему: влияние урбанизации [6], рост ожидаемой продолжительности жизни, неопределенность и неустойчивость социально-эконо­мических процессов⁴, высокий уровень занятости женщин в экономике, качествен­ные изменения их репродуктивных установок в современном обществе (более позднее вступление в брак, увеличение возраста первородящих матерей, рост доли детей вне брака, постоянный рост затрат на ребенка в условиях рынка и другое)⁵. Это свидетельствует о том, что снижение рождаемости не является только латвий­ской проблемой, им озабочены как научное сообщество, так и правительства мно­гих стран⁶ [7], [8].

В указанной выше Стратегии предусматривается достижение фертильности в Латвии на уровне 1,77 ребенка в среднем на одну женщину к 2027 г. с промежуточным показателем 1,72 в 2024 г., базовым показателем 1,61 в 2018 г. и реальным показателем 1,57 в 2021 г. В свою очередь, в 2022 г. уровень фертильности в Латвии составил 1,47⁷. На фоне реальных показателей достижение выдвигаемой в Стратегии цели по отношению к уровню фертильности — 1,77 к 2027 г. — представляется маловероятным. Латвийский исследователь в области демографии, доцент Рижской школы экономики З. Варпиня уже назвала эту Стратегию «письмом Деду Морозу»⁸.

Целью статьи является изучение среднесрочного тренда фертильности в Латвии по показателю суммарного коэффициента рождаемости (СКР) (коэффициент суммарной рождаемости, коэффициент фертильности — коэффициент, показывающий сколько в среднем родила бы одна женщина на протяжении всего репродуктивного периода своей жизни, то есть с 15 до 50 лет, при сохранении в каждом возрасте уровня рождаемости того года, для которого вычисляется показатель⁹) с помощью инструментов математического анализа [9—11], а именно — с помощью дифференцирования функции СКР в рамках среднесрочного периода 1970—2022 гг. (53 года), включающего в себя два десятилетия так называемого советского времени, а также период независимости Латвии после разрушения Советского Союза. Основным исследовательским вопросом, ответ на который авторы планируют найти и научно обосновать в ходе данного исследования, является следующий: возможно ли в ближайшем будущем повышение СКР в Латвии, планируемое в государственной «Стратегии воспроизводства населения»?

Обзор публикаций о трендах рождаемости в современном мире

В разных странах и регионах современного мира множеством исследователей [5], [7] и международных организаций¹⁰ констатируются и анализируются изменения рождаемости, связанные с социальными, экономическими, культурными и медицинскими факторами. В целом результаты изучения трендов рождаемости в современном мире — в Европе и на других континентах планеты — можно сгруппировать в несколько блоков, описывающих и анализирующих самые актуальные феномены и процессы в области рождаемости.

Самый первый, важный и общепризнанный процесс — это снижение рождаемости практически во всех развитых странах современного мира. Кроме того, и в менее развитых странах тренды рождаемости также направлены в сторону снижения фертильности [4], [7]. Так, например, в Саудовской Аравии, которая в 1970 г. была рекордсменкой по фертильности с показателем 7,28 детей на одну женщину, в 2020 г. СКР составил лишь 2,24¹¹.

В Европе также падает уровень и без того невысокой рождаемости [6]. По данным Евростата, в 2010 г. на пороге субвосстановительной фертильности (примерно 2,1 ребенка в среднем на одну женщину в течение жизни) еще находилось шесть европейских стран — Франция, Исландия, Ирландия, Норвегия, Швеция, Великобритания, но спустя десять лет, в 2020 г., ни одна европейская страна больше не до­стигала показателя в 2 ребенка на одну женщину¹². Что касается Латвии, то по уровню рождаемости она находится в середине списка европейских стран¹³. Основными факторами устойчивого снижения рождаемости в современном мире считаются следующие: увеличение числа женщин, стремящихся к карьере и образованию, более позднее вступление в брак, доступ к средствам контрацепции и изменение социокультурных норм¹⁴ [4], [5].

Следующим важным феноменом, связанным с трендами рождаемости и широко освещаемым в научных и аналитических публикациях во всем мире, является демо­графический переход, через который проходят многие страны современного мира. Демографический переход — изменение показателей рождаемости и смертности в связи с экономическим развитием и социокультурными переменами — имеет несколько стадий, на одной из которых начинает снижаться уровень рождаемости (уже после снижения уровня смертности). Снижение рождаемости ниже уровня простого замещения поколений в экономически развитых странах мира произошло во второй половине XX в. В конце 1980-х гг. в научный оборот была введена концепция второго демографического перехода [12], которая до сих пор широко используется при анализе демографического развития [13], [14], [15]. В свою очередь, демограф Д. Колеман, анализируя этнические и социальные трансформации в результате иммиграции в ряде европейских стран и США, предложил в качестве теоретической основы для объяснения новых социально-демографических тенденций использовать концепцию третьего демографического перехода [16]. Выдающийся латвийский демограф П. Звидриньш в статье о динамике уровня фертильности в Латвии (1979) проанализировал изменения, произошедшие в рождаемости в Лат­вии за последние 100 лет. Результаты его исследования показали, что снижение рождаемости в Латвии, как и в соседней Эстонии, началось раньше, чем в других частях тогдашней Российской империи [1]. Что касается современной Латвии, то Ю. Круминьш и З. Кришьяне в результате своих исследований пришли к выводу о том, что для социально-демографической ситуации в латвийском обществе харак­терны черты второго демографического перехода (снижение рождаемости до уровня, близкого к или даже ниже субвосстановительной фертильности, — примерно 2,1 ребенка в среднем на одну женщину в течение жизни) с направленностью в сторону третьего демографического перехода (дальнейшее снижение рождаемости до самых низких уровней) [14].

Третий важный феномен, которому посвящено множество научных публикаций и аналитических отчетов международных организаций, представляет собой факторы, детерминирующие тренды рождаемости в современном мире. В основном авторы данного исследования могут выделить следующие пять групп факторов, упоминаемых и анализируемых в мировой научной и аналитической литературе о рождаемости:

— государственная политика — предпринимаемые правительством меры для стимулирования рождаемости: материнские пособия, декретный отпуск, бесплатное образование и медицинская помощь для детей и т. д. [4], [17];

— экономические факторы — экономическая стабильность и возможности для родителей, влияющие на решение о рождении детей [6], [13];

— культурно-ценностные факторы — культурные и религиозные нормы, оказы­вающие влияние на рождаемость (в некоторых обществах большое значение при­дается большой семье, в других женщины стремятся к профессиональной карьере и откладывают рождение детей¹⁵, изменяются ценности общества в отношении се­мейного планирования) [3], [7], [8];

— технологический прогресс в медицине — медицинские технологии (напри­мер, искусственное оплодотворение и методы сохранения эмбрионов), влияющие на рождаемость [5], [6];

— уровень образования — образование женщин обычно связано с более позд­ним материнством и меньшей рождаемостью, поскольку образованные женщины обычно стремятся к карьере и личному развитию [3], [6], [7].

Как показывают результаты многих исследований, к изменению трендов рождаемости приводит синергия нескольких детерминирующих факторов, и однофакторные объяснения вряд ли смогут быть полезны для объяснения сложных социально-демографических процессов, подверженных влиянию различных структурных и идеологических изменений [5], [15]. Кроме того, важен еще и общий фон, на котором действует тот или иной фактор, детерминирующий рождаемость, поскольку ни один политический инструмент не будет работать, если в стране нет благоприятной социально-экономической и политической среды для его реализации [17].

Результаты проведенного авторами обзора и анализа публикаций о трендах рождаемости в современном мире показали, что в основном анализ этих трендов носит чисто описательный характер — например, описание демографической ситуации в Латвии: «СКР показывает наиболее благоприятную ситуацию в 1980- е годы и самый низкий уровень воспроизводства населения во второй половине 1990-х годов» [18].

Такой описательный подход к анализу трендов рождаемости, во-первых, яв­ляется довольно поверхностным, без детального анализа и понимания феномена рождаемости в динамике, а во-вторых, не дает возможности научно обоснованно ответить на основной вопрос данного исследования: возможно ли в ближайшем будущем повышение СКР в Латвии, поставленное целью в «Стратегии воспро­изводства населения»? Авторы статьи надеются восполнить этот методологи­ческий пробел в демографических исследованиях с помощью математического анализа тренда рождаемости в Латвии за среднесрочный период 1970—2022 гг. (53 года).

Методология исследования

Математический анализ играет ключевую роль в исследованиях демографии и социума [9], позволяя прогнозировать социально-демографические тенденции, та­кие как уровень фертильности, на основе анализа прошлых данных. Это подход, основанный на техническом анализе показателей, без глубокого изучения влияю­щих на них факторов [19], [20], хотя влияние таких факторов на рождаемость также рассматривается в рамках исследования.

Информационной базой для данного исследования являются общедоступные данные официальной латвийской статистики по СКР за период 1970—2022 гг.¹⁶

Для получения математической модели нелинейного процесса изменения уровня фертильности в Латвии за несколько десятков лет, то есть для составления формулы функции СКР по нескольким десяткам точек методом наименьших квадратов (МНК), авторы используют аппроксимацию данных с помощью многочлена n-й степени [10]:

f(x) = a0 + a1x + a2x2 + ... + anxn, (1)

где f(x) — аппроксимирующая функция; a0, a1, a2, ..., an — коэффициенты, которые нужно рассчитать (a0 — значение свободного члена — указывает на значение y при x = 0, то есть это — исходный уровень фертильности в начале исследуемого периода); x — независимая переменная.

Основная идея аппроксимации состоит в том, чтобы найти функцию, которая лучше всего соответствует наблюдаемым данным [11], в нашем случае — данным по СКР в Латвии за последние полвека. Это позволяет заменить сложную функцию более простой и упростить математические вычисления и анализ данных.

Важно отметить, что аппроксимация всегда является приближенным методом и может вводить некоторую погрешность в результаты [11], [21]. Качество аппроксимации можно оценить с помощью коэффициента детерминации R2, который находится в диапазоне от 0 до 1 и показывает долю вариации изучаемого показателя, объясняемую полученным в результате аппроксимации уравнением, то есть показывает, насколько хорошо аппроксимирующаая функция соответствует исходным данным. Определение статистической значимости коэффициента R2 может быть выполнено путем проверки нулевой гипотезы F-ста­тистики Фишера [21].

Для достижения цели данного исследования в качестве наиболее подходя­щего способа аппроксимации авторы выбрали полиномиальный тип интерполя­ции. Он заключается в построении функции, которая проходит через заданные точки и приближает значения функции в промежуточных точках [10]. Получен­ная полиномиальная функция состоит из суммы различных членов, каждый из которых представляет собой произведение степени переменной x на коэффици­ент перед этой степенью (1). Для более точной оценки и интерпретации полиномиальной функции авторы используют ее дополнительный анализ (в частности, дифференцируют функцию [9], то есть определяют и анализируют ее производные в каждой точке, соответствующей по порядку каждому году изучаемого периода) и визуализацию графика среднесрочного (53 года) тренда рождаемости в Латвии.

Необходимо отметить, что методологически даже простое сравнение показателей СКР между конкретными годами может дать представление о том, как менялся уровень фертильности в разные периоды времени. Дифференцирование функции, в свою очередь, предоставляет более общий и непрерывный способ анализа изменений величины (в данном случае СКР) в течение всего изучаемого временного периода, не ограничиваясь только конкретными годами. Анализ производных позволяет выявить более тонкие тренды и периоды изменений, которые могут быть незаметны при простом сравнении значений [9; 10]. Дифференцирование функции (определение и анализ ее производных) также может помочь в выявлении точных моментов изменения тренда, например точного года, когда начались падение или рост уровня фертильности.

Для полиномиальной функции (1), где n — степень полинома, а a0, a1, a2, …, an — коэффициенты, производная в каждой точке x будет вычисляться путем диф­ференцирования каждого члена по отдельности с использованием правила диффе­ренцирования степенной функции xn [11]:

dy / dx(xn) = nxn – 1. (2)

Таким образом для полиномиальной степенной функции расчет производной в общем виде происходит следующим образом [11]:

dy / dx = 0 + 1 ∙ a1 ∙ x1 – 1 + 2 ∙ a2 ∙ x2 – 1 + ... + n ∙ an ∙ xn – 1 (3)

или сокращенно:

dy / dx = a1 + 2a2x + ... + nanxn – 1. (4)

Поскольку полиномиальная функция может иметь различные наклоны на разных участках своего графика, то определение ее производной в каждой точке x позволяет определить, с какой скоростью меняется значение функции в зависи­мости от изменения переменной x. Чем меньше абсолютное значение производной, тем медленнее изменяется показатель фертильности в окрестности того или иного года в рамках изучаемого временного периода [10], [11], то есть, анализируя абсолютные значения производных, можно сделать вывод о том, в каком году фертильность снижалась или повышалась быстрее, а в каком — медленнее. Если производная отрицательна в определенной точке, то это означает, что при увеличении значения x в окрестности этой точки значение функции уменьшается. Графически это означает, что функция имеет убывающий наклон в окрестности соответствующей точки. Наоборот, если производная положительна в той или иной точке, то при увеличении значения x в окрестности этой точки значение функции также увеличивается (функция имеет возрастающий наклон) в окрестности данной точки [10], [11].

Результаты исследования

Математический анализ тренда рождаемости в Латвии за среднесрочный период 1970—2022 гг. (53 года) авторы начнут с простого представления исходных статистических данных по СКР за 1970—2022 гг. (табл. 1).

Простой взгляд на данные, представленные в таблице 1, подтверждает тезис о том, что социальные процессы никогда не развиваются линейно¹⁸. В случае с СКР в Латвии за последние полвека также можно наблюдать постоянное чередование роста и падения фертильности.

В соответствии с методологией данного исследования первым шагом анализа тренда рождаемости в Латвии для среднесрочного периода 1970—2022 гг. (53 года) будет аппроксимация данных, в результате чего построена следующая математическая модель изменений СКР в Латвии за последние полвека:

y = 0,0097x6 – 0,1751x5 + 1,1776x4 – 3,599x3 + 4,8292x2 – 2,393x + 2,2168, (5)

где y — значение аппроксимирующей функции; x — порядковый номер года в 53-летнем периоде (0 соответствует 1970 г., 5,2 — 2022 г.), уменьшенный в 10 раз во избежание линейного роста производной из-за больших значений порядкового номера года¹⁹ [11].

Таким образом, приближенная (аппроксимирующая) математическая модель изменений фертильности в Латвии за последние полвека представляет собой полиномиальную функцию шестой степени. Это означает, что зависимость между переменными (в нашем случае — между СКР и порядковым номером года в рамках периода 1970—2022 гг.) сложна и содержит нелинейные эффекты [10]. Коэффициент детерминации R2 равен 0,8463, это указывает на хорошее качество аппроксимации: доля вариации во времени суммарного коэффициента рождаемости, объясняемая полученным уравнением, составляет почти 85 %. Как указывалось в методологическом разделе данного исследования, определение статистической значимости коэффициента R2 выполнено путем проверки нулевой гипотезы F-статистики Фишера. Рассчитанное значение Fact = 42,2 при 1 %-ном уровне значимости, что больше критической величины Fcr = 4,3E-17 (рассчитано в программе MS Excel по данным официальной латвийской статистики). Нулевая гипотеза о несостоятельности полученного в результате аппроксимации уравнения отвергается. Коэффициент детерминации R2 является статистически значимым и может быть использован для оценки качества полученной математической модели [21].

На основе аппроксимирующей математической модели изменений уровня фертильности в Латвии за последние полвека (5) можно сделать следующий основной вывод, характеризующий нелинейную «волновую» сущность изучаемого процесса в среднесрочном периоде: поскольку у полиномов есть несколько экстремумов (максимумов и минимумов) на графике, то среднесрочный тренд рождаемости в Латвии имеет несколько локальных максимумов и минимумов, что указывает на сложный характер зависимости между переменными. Практически это означает, что средне­срочный тренд рождаемости в Латвии не является линейным, то есть были и будут взлеты и падения фертильности, которые сами по себе еще ничего не говорят об об­щем направлении тренда — нисходящем или восходящем. Эти повторяющиеся во времени колебания уровня фертильности напоминают экономические циклы, или циклы экономической активности²⁰, и характеризуют лишь краткосрочные цикличе­ские изменения, периодически сменяющие друг друга: за повышением уровня фер­тильности следует его снижение, затем опять повышение, затем опять снижение и т. д., вне зависимости — по большому счету — от смены политических режимов, экономической конъюнктуры, смены климата и прочих факторов, влияние которых на показатели фертильности накладывается друг на друга²¹ и «выдает» результат, не выходящий за рамки глобального — более долгосрочного — тренда снижающейся во всем мире рождаемости.

Однако, чтобы более точно оценить характер зависимости между переменными, необходимо построить график данной функции. График позволяет наглядно оценить форму зависимости и выделить особенности функции — такие как экстремумы и изгибы, а также визуально представить общее направление тренда рождаемости в Латвии.

Если попытаться кратко охарактеризовать тренд рождаемости в Латвии за по­следние полвека, показанный на рисунке 1, то можно сказать, что это — плавно сни­жающийся волнистый тренд с периодическими подъемами и спадами уровня фер­тильности, отражающий демографические циклы — аналогично экономическим циклам. Тем не менее, как уже упоминалось в методологическом разделе данного исследования, для того чтобы выявить более тонкие тренды и периоды изменений, которые могут быть незаметны при простом сравнении показателей фертильности, необходимо дифференцировать полученную в результате аппроксимации функцию (см. (5) и рис. 1), то есть найти производную функции в каждой точке x, обозна­чающей порядковый номер года в течение всего изучаемого 53-летнего периода. Эти производные также помогут авторам в выявлении точных моментов изменения тренда (еще не проявившегося в показателях СКР), например точного года, когда тренд начал разворачиваться в противоположную сторону — от падения к росту уровня фертильности или от роста к падению.

Рис. 1. График изменений суммарного коэффициента рождаемости (СКР),
количество детей в среднем на одну женщину в течение ее жизни, 1970—2022 гг., Латвия

Примечание: по оси y отложены суммарные коэффициенты рождаемости, по оси x — годы (1970 г. является нулевой точкой отсчета, 1971 г. — 0,1 и т. д. до 5,2 — 2022 г.).

Источник: создано в программе MS Excel по данным официальной латвийской статистики.

Для полученной в результате аппроксимации полиномиальной степенной функции зависимости СКР от порядкового номера года в рамках временного периода 1970—2022 гг. общая математическая модель расчета производных выглядит следующим образом:

dy / dx = 0,0582x5 – 0,8755x4 + 4,7104x3 – 10,797x2 + 9,6584x – 2,393, (6)

где dy / dx — производная по аргументу x для аппроксимирующей функции y (5); x — порядковый номер года в 53-летнем периоде (0 соответствует 1970 г., 5,2 — 2022 г.)²².

В таблице 2 показаны изменения СКР и производной функции уровня фертиль­ности в Латвии в рамках временного периода 1970—2022 гг., а также дана эмпири­ческая интерпретация — по отношению к фертильности — изменений в значениях производной.

Данные таблицы 2 — так же, как и график на рисунке 1, — показывают циклич­ность среднесрочного тренда рождаемости в Латвии, имеющего, однако, в целом снижающийся наклон — от СКР, равного 2,01 ребенка в среднем на одну женщину, в 1970 г. до 1,47 в 2022 г. Кроме того, в среднесрочном анализируемом периоде из­менений уровня фертильности в Латвии довольно часто присутствовали пери­оды кажущегося противоречия, когда уровень фертильности (СКР) фактически повы­шался, а производная аппроксимирующей функции (скорость изменения) была от­рицательной (например, в 1970—1971, 1983—1984 гг.) и противоположные си­туации — когда уровень фертильности (СКР) фактически снижался, а произво­дная аппроксимирующей функции была положительной (например, в 2003—2004, 2009—2010 гг.).

Примечание: * Производные рассчитывались в программе MS Excel строго по (5) с уче­том соответственно трех или четырех знаков после запятой.

** Расчет процентного изменения значений производной по сравнению с предыдущим годом необходим для того, чтобы учесть относительные различия между значениями произ­водной и снизить эффект чисто математической взаимосвязи между значениями аппрокси­мирующей функции и ее производной, вызванной изменением переменной x [11].

Подобные ситуации — хороший пример того, как важно рассматривать не только значения изучаемых показателей (в данном случае СКР), но и производные аппроксимирующей функции — для более полного понимания динамики изменений уровня фертильности в рамках общего тренда (рис. 2). Так, например, отрицательная производная аппроксимирующей функции в 1970—1971 гг. при одновременном фактическом росте уровня фертильности (СКР) свидетельствовала о том, что предшествовавший рост замедляется (в 1965 г. СКР был 1,74²³), а отрицательная производная аппроксимирующей функции при фактическом росте уровня фертильности в 1983—1984 гг. — о том, что рост остановился и наметилась тенденция к снижению уровня фертильности. В свою очередь, положительная производная аппроксимирующей функции в 2003—2004 гг. при одновременном фактическом падении уровня фертильности (СКР) свидетельствовала о том, что рост продолжа­ется, но замедляется, и краткосрочный провал СКР в 2009—2010 гг. (скорее всего, в результате шока от глобального финансового кризиса 2008 г.) не изменил общей тенденции роста уровня фертильности в 2003—2015 гг.

Рис. 2. Кривая производной аппроксимирующей функции
суммарного коэффициента рождаемости, 1970—2022 гг., Латвия

Источник: создано в программе MS Excel по данным официальной латвийской статистики.

Кривая производной аппроксимирующей функции уровня фертильности в Латвии, показанная на рисунке 2, подтверждает достаточно равномерную циклич­ность тренда рождаемости — с периодическими замедлениями и ускорения­ми роста и падения уровня фертильности — по крайней мере начиная с 1973 г., то есть относительно задолго до смены социально-экономической формации и политического статуса Латвии в начале 1990-х гг.

В таблице 3 авторы представили идентификацию различных фаз демографи­ческих циклов в Латвии, используя аналогию с фазами экономических циклов — подъем (экспансия), пик или бум, спад (рецессия), дно (депрессия), а также по­пытались спрогнозировать развитие тренда рождаемости в Латвии на ближайшее будущее, ответив тем самым на поставленный во введении к данной статье основ­ной исследовательский вопрос: возможно ли в ближайшем будущем повышение уровня фертильности в Латвии, ожидаемое создателями «Стратегии воспроизвод­ства населения»?

Примечание: * в распоряжении авторов нет данных по уровню фертильности в Латвии до 1965 г.

Источник: составлено по данным таблицы 2.

Обсуждение результатов

Как показывают основные результаты проведенного авторами математического анализа среднесрочного тренда рождаемости в Латвии за период с 1970 по 2022 г. (53 года), компактно представленные в таблице 3, существуют эмпирически обо­снованные демографические циклы, очень похожие на экономические циклы (и даже связанные с ними [23]), хорошо разработанные в макроэкономической тео­рии²⁴ [22]. С точки зрения демографии исторический процесс представляет собой последовательность демографических циклов, а зеркальным отражением демогра­фических циклов являются циклические изменения душевого потребления, то есть циклы реальной заработной платы или дохода²⁵.

На основании результатов математического анализа можно ожидать, что спад уровня фертильности в Латвии будет продолжаться еще несколько лет, прежде чем будет достигнуто дно очередного демографического цикла (это дно будет ниже предыдущего, то есть меньше 1,22—1,25 ребенка в среднем на одну женщину) и произойдет поворот в направлении роста уровня фертильности в рамках долгосрочно снижающегося тренда рождаемости (этот подъем не достигнет предыдущего пика, то есть следующий пик будет ниже 1,74 ребенка в среднем на одну женщину). Та­ким образом, ожидаемое создателями «Стратегии воспроизводства населения» по­вышение уровня фертильности в Латвии до уровня 1,77 ребенка в среднем на одну женщину к 2027 г. (с промежуточным показателем 1,72 ребенка в среднем на одну женщину в 2024 г.) авторы данного исследования считают абсолютно недостижи­мым ни при каких-либо реально осуществимых социально-экономических и поли­тических условиях в стране.

Основной причиной невозможности повышения уровня фертильности в Латвии в ближайшем будущем авторы данного исследования считают ценностные изменения в обществе, активно изучаемые, констатируемые и комментируемые как социологами, так и демографами Латвии, Литвы и других стран. В советское время идеальной моделью семьи считалась пара с двумя детьми: как многодетность, так и бездетность были редкостью [1]. Это обеспечивало достижение уровня фертильности, близкого к 2,0. В настоящее время, как показывают данные сравнительных социологических исследований «Изучение факторов, способствующих браку, рождаемости и позитивным детско-родительским отношениям», проведенных Латвийским университетом в 2004 г. (n = 1970 чел.) и в 2022 г. (n = 2297 чел.), «семья по-прежнему имеет ценность (безопасность семьи, здоровье близких), но ребенок больше не является единственным и необходимым средством реализации своих жизненных амбиций. Он больше не находится в центре системы индивидуальных ценностей»²⁶ (табл. 4).

Авторы обзора результатов вышеназванного исследования так прокомментировали резкое падение значимости детей и семьи в иерархии ценностей латвийского общества: «Этот результат позволяет сделать вывод о том, что при снижении самоценности детей и семьи можно ожидать того, что люди будут прикладывать меньше усилий для достижения этой ценности, то есть меньше будут стремиться создавать семьи и рожать детей»²⁷. О современной тенденции среди молодежи не прилагать лишних усилий (в следующем случае — к работе) свидетельствуют также и результаты проведенного рекрутинговой компанией Randstad Deutschland международного опроса 35 000 молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет. О том, что уйдут с работы, если она будет мешать им наслаждаться жизнью, заявили 58 % опрошенных, а 38 % уже сделали это по меньшей мере один раз. Многие руководители персоналом в западных (и не только западных) компаниях жалуются, что молодежь не хочет брать на себя ответственность, не хочет работать полные 5 дней в неделю и всячески избегает «сверхурочных»²⁸.

В свою очередь, исследователей феномена женской бездетности в Литве результаты сравнительного опроса женщин двух поколений привели к выводу о том, что «субъективно воспринимаемые причины неимения детей выявили разные способы переживания бездетности у двух поколений женщин. <...> Особенно заметны различия между женщинами двух поколений в плане добровольной бездетности. Пожилые женщины не заявляют открыто, что сами решили остаться бездетными, хотя и признают, что никогда по-настоящему не хотели детей. Напротив, молодые женщины не боятся заявить, что они сами решили оставаться бездетными и вполне наслаждаются этим» [3, р. 19—20]. Эти результаты вполне коррелируют с результа­тами социологических опросов в Латвии.

Таким образом, «ценностный выбор во многом определяет темпы и направленность эволюции современного общества» [24, р. 247], что верно также и для его демографического развития. Ранее считалось, что именно достижения в экономике являются решающим фактором в улучшении жизни людей, достижении социального динамизма и успехов стран в международном сотрудничестве» [25, с. 427]. Значительно позже была признана «программирующая роль культуры» [24, р. 246] как «способа передачи накопленного социально-исторического опыта (надбиологических программ человеческой жизнедеятельности) в организации социальной жизни, в ее изменениях и порождении различных видов общества… Чтобы изменился тип общества и возник новый, должно произойти изменение культурного кода, мутации мировоззренческих универсалий, а затем уже технико-экономическое развитие и конкуренция с другими обществами определит дальнейшую судьбу нового типа социальной организации» [25, c. 428—429].

По мнению авторов, такое понимание изменений демографического развития в современном обществе нуждается в определенной корректировке. Латвийское общество принадлежит к индивидуалистическому и «женскому» типу культуры (забота о ближних, законопослушание, стремление к личному успеху) [26] с доминирующей ментальностью сельского (крестьянского) консерватизма, для которого чуждо активное приспособление к реалиям рыночной экономики (установки в поведении на наживу, конкуренцию) [27]. В условиях социально-экономической нестабильности функционирования латвийского общества мужчины трудоспособного возраста и женщины фертильного возраста в ходе принятия решения о рождении детей основное внимание обращают на уровень личного и семейного благополучия, внимания государства к их здоровью и финансовой безопасности семьи и часто признают это внимание недостаточным, принимая решение о миграции в другие страны ЕС, — особенно это характерно для возрастной когорты от 15 до 44 лет [28, с. 92].

Для решения проблем воспроизводства населения правительству Латвии ос­новные усилия необходимо направить на достижение устойчивого благополучия населения страны и ее регионов, заботу о его здоровье, об инновационном раз­витии местного сельскохозяйственного, а также средне- и высокотехнологичного промышленного производства [29], добрососедские социально-экономические от­ношения и взаимовыгодные связи с граничащими с Латвией странами.

Выводы

Результаты данного исследования показали, что в Латвии существуют эмпири­чески обоснованные демографические циклы, похожие на экономические циклы и связанные с ними. Но в отличие от экономических циклов, хорошо разработанных в макроэкономической теории, концепт демографических циклов практически не используется ни в Латвии, ни в целом в англоязычных научных публикациях. Тем не менее в русскоязычных публикациях довольно активно изучаются как демогра­фические циклы сами по себе, так и взаимосвязь цикличности в экономике и демо­графии.

На основании полученных авторами результатов математического анализа среднесрочного тренда рождаемости в Латвии можно ожидать, что спад фертильности в стране будет продолжаться еще несколько лет, прежде чем будет достигнуто дно очередного демографического цикла (это дно будет ниже предыдущего, то есть меньше 1,22—1,25 ребенка в среднем на одну женщину) и произойдет поворот к росту уровня фертильности в рамках общего линейно снижающегося тренда. Но и этот ожидаемый подъем не достигнет предыдущего пика, то есть следующий максимум демографического цикла по уровню фертильности скорее всего будет меньше 1,74 ребенка в среднем на одну женщину. Таким образом, желаемое и даже ожидаемое создателями «Стратегии воспроизводства населения СЕМЬЯ —
ЛАТ­ВИЯ — 2030 (2050)» повышение уровня фертильности в Латвии до уровня 1,77 ре­бенка в среднем на одну женщину к 2027 г. авторы данного исследования считают практически недостижимым.

Приложение возможностей математического анализа к изучению тренда рождаемости показало, что методологически некорректно проводить поверхностный линейный анализ демографических данных, как это часто делается в Латвии. В то же время, основываясь на используемом авторами данного исследования концепте демографических циклов, можно утверждать, что изученный временной отрезок длиной в 53 года скорее всего является частью более долгосрочного демографического цикла, не охваченного целиком данным исследованием и тем самым ограни­чивающего применение его результатов в более долгосрочной перспективе.

Демографически значимым для безопасности государства направлением дальнейшего изучения темы выступает анализ естественного прироста/убыли населения в регионах Латвии, а также детерминирующих их экономических и неэкономических факторов: половозрастная структура населения, коэффициенты рождаемости и смертности, развитие региональной экономики, социокультурные изменения в обществе, способствующие росту рождаемости.