Стипендиальная политика шведского института как инструмент «мягкой силы»

Введение

Глобализация и интернационализация высшего образования и науки во второй половине ХХ — первых десятилетиях XXI в. связаны с продвижением образа стра­ны средствами публичной дипломатии. Знакомство студента или стажера с обществом, культурой и политикой принимающей страны, а также выработка механизмов поддержки обучающегося государством-донором предстают в этом контексте актуальными проблемами. Стипендиальная политика организаций и фондов ЕС и отдельных стран Европы и Америки в России вызывала неоднозначную реакцию вплоть до 2022 г. Особенно остро стоял вопрос о роли стипендиальной поддержки в вовлечении стипендиата во внешнеполитическую повестку и «мягкую силу» страны-донора. Нарастание противоречий России и Запада с началом украинского кризиса отразилось и на восприятии активности Северных стран и их фондов в Северо-Западном федеральном округе. Программы, реализуемые Норвегией, были тесно связаны с «мягкой силой» этой страны, и обвинения в политической и идеологической ангажированности в последние годы звучали все чаще¹. В то же время по продвижению образа страны средствами образования и академической мобильности эта страна уступает Швеции.

В качестве предмета исследования выбрана деятельность Шведского института, а именно — стипендиальная и грантовая политика, а также его роль в реализации «мягкой силы» и национального брендинга страны в 1995—2023 гг. Дискуссия о соотношении этих элементов в динамике остается острой и для Швеции, и для других стран. Согласно официальной позиции Института все три направления отвечают его миссии — содействию устойчивому развитию и международному сотрудничеству с особым акцентом на Балтийском регионе². Стипендиальная и грантовая политика может рассматриваться как часть национального брендирования и «мягкой силы», нацеленных на укрепление позиций Швеции в мире. До 2022 г. Шведский институт включал в целевую аудиторию программ российских студентов, аспирантов, ученых и преподавателей вузов. Изучение практик других стран может быть полезно для актуализации механизмов национального брендинга, а также разработки его новых форм в России.

Выявление соотношения «мягкой силы», брендинга страны и академического трека стипендиата предполагает анализ ключевых параметров деятельности Шведского института. Для этого необходимо проанализировать принципы позиционирования Швеции как страны-донора образовательных услуг; стратегию и практики стипендиальной политики Шведского института; а также соотношение академического трека стипендиата с «мягкой силой» и национальным брендированием.

Выбор позиций обусловлен тем, что стипендиальная и грантовая политика Шведского института тесно связана с национальным брендированием страны в мире³. Оно влияет и на выбор целевой аудитории стипендий, и на требования к соискателям, и на взаимодействие с выпускниками программ. Шведский институт позиционирует своих стипендиатов как амбассадоров Швеции и университетов, где они обучались или стажировались⁴. Это неизбежно связывается с формированием позитивного образа страны на родине после завершения обучения.

Обзор литературы

Исследование образования как фактора «мягкой силы» государства ведется активно в последние десятилетия. Оно началось с конца 1980-х гг., когда Джозеф Най ввел в оборот термин «мягкая сила» [1, р. 153—171], [2, р. 223—232]. Исследователи из США отмечают скандинавский пример как опыт стран с небольшой «жесткой силой» на фоне тех, кто сочетает ее с «мягкой» (М. Брайан, К. Хартвелл, Вэй Шанцзинь) [3, с. 64—75]. Там же распространена точка зрения, согласно которой «мягкая сила» помогает купировать враждебные настроения к стране-донору в отдельных регионах (У. Раф) [4]. При этом Джозеф Най и его последователи критиковали прочтение своих идей как «положение без проигравших» [5], несмотря на наличие такой трактовки в стратегии ряда Северных стран в Арктике, в том числе в Швеции [6, с. 156—159], [7, с. 90—99], [7, с. 54—57, [9, с. 18—28], [10, с. 127—136], [11, p. 289— 308], [12, p. 97—103].

Российские исследователи, например А. В. Торкунов, делали акцент на факторах конкурентоспособности образовательного экспорта странами БРИКС [13, c. 85—93]. А. И. Смирнов и И. Н. Кохтюлина изучали «мягкую силу» как фактор глобальной безопасности [14], а Ю. Н. Саямов — как фактор устойчивого развития [15, с. 17—29]. Н. Л. Антонова, А. Д. Сущенко и Н. Г. Попова рассматривали роль «мягкой силы» посредством образования в борьбе за глобальное лидерство [16, с. 31—58]. Из зарубежных стран в этой плоскости наибольшее внимание приковано к США (Е. А. Антюхова, О. А. Фролова, М. В. Братерский, А. С. Скирба) [17, с. 123—136], [18, с. 86—98], [19, с. 197—209], [20, с. 49—54], [21, с. 130—144]. Растет интерес к деятельности Института Конфуция КНР по продвижению китайского языка и культуры (Т. Л. Андреева, К. Е. Керн) [22, с. 25]. Данный фактор считается актуальным и для изучения опыта Швеции: в стране так же полагают интерес к шведскому языку важным каналом самопрезентации страны.

Ю. О. Шестова и И. В. Рыжкова, оценивая академическую мобильность студентов с позиции «мягкой силы», пришли к выводу, что в культурно-цивилизационном измерении экспорт образования влияет на имидж государства в мире [23, с. 153]. Научное и образовательное сотрудничество как фактор развития Арктического региона рассмотрел коллектив ученых САФУ и АНЦ РАН в г. Архангельске (П. С. Журавлев, О. В. Зарецкая, А. О. Подоплекин, А. В. Репневский и А. М. Тамицкий). Они уделили значительное внимание научной инфраструктуре кооперации «Арктической восьмерки» и других стран [24].

Остается плохо исследованным конкретный пример Швеции. Стокгольм отличается сочетанием национального брендинга, содействия развитию и «мягкой силы» вкупе с грантовой, стипендиальной и образовательной политикой. Шведские исследователи, например Андреас Окерлунд и Николас Гловен, изучали стипендиальную политику Шведского института как опыт соединения публичной дипломатии и содействия развитию [25], [26], [27, p. 147—167], [28]. Томас Лунден сосредоточился на укреплении позиций Швеции в балтийских республиках СССР посредством публичной дипломатии и академического трека в последние годы существования СССР [29, p. 336—347]. Однако особенности и итоги этой политики в динамике остались вне поля зрения. То же самое можно сказать и о конкретных практиках взаимодействия со стипендиатами и выпускниками программ [30], [31, p. 79—80]. Несмотря на сохранение интереса к проблеме [32], конкретный кейс остается слабо изученным вне Швеции. Изданные там работы аффилированы со Шведским институтом. Например, Джеймс Паммемент обращает внимание на актуализацию и продвижение образа страны и ее роли в международной коммуникации в мире [33], [34].

Методология исследования

Методология исследования опирается на концепции «мягкой силы», публичной дипломатии и национального брендинга. Концепция «мягкой силы», как уже было сказано, была предложена профессором Гарвардского университета Джозефом Наем в конце 1980-х гг. Он трактовал ее как «способность влиять на “другого” своим примером и ее принятие реципиентом по доброй воле, без силового или иного воздействия» [35, р. X]. Дополняет ее концепция «публичной дипломатии» как информационного воздействия на общественное мнение в других странах. Значение этой концепции заключается в формировании у выходца из другой страны благожелательного образа страны-реципиента. Делается упор на преимуществах образа жизни страны-донора как достойного воспроизведения. Таковым и выступают политические практики, культура, экономическая и социальная модели развития [36, c. 33]. Концепция наци­онального брендинга применяется в части формирования имиджа Швеции посредством стипендиальной, грантовой, образовательной политик и информационного продвижения. В данном контексте имидж, то есть образ страны, может восприниматься и как средство «мягкой силы», и как ее продукт [37, с. 27—30], [37]. Представляется возможным опираться на все эти наработки и определить степень соподчинения этих составляющих на примере деятельности Шведского института.

Нижняя хронологическая граница анализа связана с учреждением программы Visby в 1995 г. как инструмента академического сотрудничества, национального брендирования и «мягкой силы» Швеции на российском, балтийском, белорусском и украинском направлениях. Верхней границей выступает 2023 г. в силу проявления итогов исключения России из программ Института в 2022 г., связанного с позицией Стокгольма по Украине.

В качестве источников выбраны несколько групп материалов. Первая группа — официальные публикации Шведского института на сайте организации: пресс-релизы, отчеты Института, анонсы программ. Достоинством материалов является возможность отследить динамику финансирования программ Шведского института, подходы к целевой аудитории, а также цели организации на конкретном направлении.

Второй группой выступают отзывы стипендиатов, опубликованные Шведским институтом. Эта практика началась в 2002 г., когда появился «Новостной бюллетень выпускников Шведского института» (SI Alumni Newsletter)⁵. Со временем отзывы стали публиковаться на сайте организации в разделе SI Stories⁶. Данные материалы позволяют оценить влияние участия стипендиата в программе на его/ее профессиональное развитие, восприятие Швеции и ее ценностей, а также мнение о трансфере шведских практик в страну происхождения. Эта категория текстов немногочисленна в силу необходимости получить согласие стипендиата на публикацию, а также модерации интервью перед выходом.

Шведский институт как инструмент национального брендинга и «мягкой силы»

Шведский институт был основан в 1945 г. для повышения уровня осведомленности о стране в мире и для развития международного сотрудничества страны по линиям культуры, образования и науки⁷. С 1990-х гг. Институт ведет стипендиальную политику в отношении отдельных стран и регионов с различными акцентами. Он реализует и политику национального брендинга: продвигает образ страны, где имеются все условия для получения качественного образования, воплощения глобальных и социально значимых проектов и занятий научно-исследовательской работой на передовых направлениях. Институт полагает это заслугой шведского общества и ментальности, адаптированных к приему иностранного студента.

Позиционирование Швеции как страны, где можно получить образование, ведется через портал Study in Sweden, запущенный в 2003 г.⁸, и отдельные разделы сайта Института. Миссия Института провозглашается как «культивирование и поддержание интереса и доверия к Швеции в мире», а также сотрудничество в Балтийском регионе и содействие глобальному развитию. Для этого Шведский институт обращается к публичной дипломатии, то есть развитию связей между странами на человеческом уровне. Институт проводит анализ уровня осведомленности о стране и ее восприятии в мире, а также осуществляет непосредственное продвижение образа Швеции посредством медиа.

Швеция изображается как наиболее подходящее место получения образования в силу успешного развития страны и ценностей ее населения. Ментальные установки шведов в экономике, социуме, культуре и экологии приводятся в качестве довода в пользу выбора иностранным студентом Швеции как места учебы. Из шведских ценностей в экономике выделяется инновационность компаний, базирующихся в стране, и оптимальный баланс между работой или учебой и остальной жизнью. В социальной составляющей делается акцент на готовность шведов к совместной конструктивной работе и сотрудничеству, а также уважение к личному пространству и личному выбору конкретного человека и равенство возможностей. Немаловажной ценностью в Институте полагают открытость шведского социума к другим культурам и готовность погрузить прибывшего студента в свою. Экологическое сознание шведов также включается в национальные ценности и является доводом в пользу выбора страны как места учебы⁹.

Шведское общество и его университетская среда изображаются комфортными для получения образования на любом уровне. Подчеркивается, что студент получит не только необходимые для профессии навыки, но и социализируется в интернациональной среде. При этом предполагается ориентация выпускника на «шведский путь» как оптимальную модель социального и экономического развития по возвращении на родину. Это подчеркивает позицию Института как элемента «мягкой силы» Стокгольма, способствующего продвижению шведских ценностей и модели развития за пределы страны.

Стипендиальная политика Шведского института: между академическим диалогом, национальным брендингом и «мягкой силой» на Балтике и в «Восточном партнерстве» ЕС, 1995—2020 годы

Эволюция стипендиальной политики Шведского института отражала динамику приоритетов организации и внешней политики страны. С учетом позиционирования Швеции, а также продвижения ею своих современных ценностей стипендиальная политика велась в связи с «мягкой силой» Стокгольма уже в 1990-е гг. Годовой бюджет Института, в том числе на стипендиальный фонд, в 1997—2022 гг. возрос с 180 млн до 470 млн крон в последние годы. Из них в 2022 г. 294 млн крон составили стипендии и гранты¹⁰. Это подтверждает важность стипендий Шведского института для отправления Стокгольмом «мягкой силы», национального брендинга и академического сотрудничества.

Первым объектом стипендиальной политики, национального брендинга и «мягкой силы» посредством Шведского института стали страны Балтии, Польша и Россия. В случае с последней делался особый акцент на регионах Северо-Западного федерального округа, в том числе входивших в Баренцев Евро-Арктический регион¹¹. С 1995 г. это сотрудничество работало в двух формах: стипендиальной поддержки обменов студентами, аспирантами и преподавателями, а также спонсирования проектов и инициатив в области культуры и преподавания шведского языка. Во втором случае поддерживались и культурные обмены: выставки, концерты, конференции, медиалаборатории под общим названием «Партнерство во имя культуры» (Partnerskap för Kultur). Географические рамки включали проекты с участием Швеции, Финляндии, России, стран Балтии, Польши, Беларуси и Украины. Главный акцент ставился на «развитии свободы слова, разнообразии, демократии и общей безопасности»¹². Таким образом, после проведения социально-экономических и политических реформ на постсоветском пространстве Шведский институт инициировал работу с позиций «мягкой силы» для продвижения принятого Стокгольмом понимания демократических ценностей.

Открытие программы Visby в 1995 г. отражало приоритеты шведской внешней политики и национального брендинга. Она предусматривала семестровое или годичное обучение по обмену в шведских вузах-партнерах, учебу в магистратуре для студентов, а также стажировки аспирантов и преподавателей вузов. Согласно официальным сведениям, они были нацелены на развитие академического сотрудничества шведских университетов с партнерами в России, Польше и странах Балтии¹³. Название программы совпадает с названием шведского города и центра Ганзейской торговли на о. Готланд до конца XV в. — Висбю. В конце XX в. муниципалитет Висбю вступил в «Ганзейский союз Нового времени» и предложил создать молодежный форум — «Молодую Ганзу». Выбранное брендирование показывает программу как преемницу исторических связей и влияния Швеции на Балтике. Главный акцент ставился на конструктивном воздействии страны на своих соседей.

Первые стипендиаты приступили к обучению при поддержке программы в 1997 г. На период 1997—2000 гг. Шведский институт выделил 120 млн крон в качестве стипендий выходцам из России, стран Балтии и Польши, а также из Украины и Беларуси. Всего за время работы программы в 1997—2020 гг. ею было охвачено около 7 тыс. студентов, аспирантов и преподавателей из России, стран Балтии, Польши, Украины, Беларуси, Молдовы, Грузии, Армении и Азербайджана¹⁴. Число стипендий, выделенных студентам в 1997—2020 гг., варьировалось: в первый год оно составило 240, снизившись до 64 в 2002/03 учебном году. Оно продолжило расти с 2004 по 2011 г., оставаясь в пределах от 186 до 250 стипендий, после чего снова сократилось до 92 в 2013—2014 гг. В 2016 г. на стипендии были номинированы 105 человек [28, s. 41]. До реорганизации программ Института в 2020 г. число выделенных стипендий студентам и преподавателям оставалось прежним¹⁵. Такие колебания численности стипендиатов связаны с расширением географии действия стипендиальных программ Института, поддержкой мобильности шведских студентов, аспирантов и преподавателей, а также с развитием преподавания шведского языка на Северо-Западе России.

Граждане России были самой многочисленной группой стипендиатов программы Visby до 2013 г. Численность привлеченных россиян достигла пика в 2010/11 учебном году (96 стипендий), после чего начала снижаться. В 2015 г. россияне уступили украинцам первенство по полученным стипендиям (34 стипендии против 36), оставаясь одной из главных целевых групп [28, s. 41].

На первых этапах существования программы студенты и преподаватели из вузов СЗФО выделялись в отдельную категорию. Стокгольм подчеркивал свою роль в развитии культурного, образовательного и научного диалога на Европейском Севере¹⁶. При этом, как и в случае с остальными странами — участниками программ, доля стипендиатов по гуманитарным и социальным направлениям подготовки была незначительно выше, чем по естественно-научным и техническим [28, s. 5]. Такая пропорция демонстрирует четкую связь с концепцией «мягкой силы», так как на постсоветском пространстве через призму западных социальных и политических теорий продвигались присущие Швеции трактовки свободы слова, равноправия, демократии, многопартийности, рыночной экономики и «социального государства»¹⁷.

Помимо России в программу были включены Беларусь, Украина, Польша и страны Балтии. Ориентир на поддержку там шведского понимания демократии, рыночной экономики и социального государства, а также продвижение шведского языка и культуры отразился и на стипендиальной политике. Будучи с 1995 г. членом ЕС, Швеция содействовала евроинтеграции Польши и стран Балтии. Исходя из этого преобладали стипендиаты по социальным и гуманитарным направлениям с целью унификации теории и практики права, социальной политики и изменения политической культуры этих стран¹⁸. Например, на начальном этапе программы Visby стипендиаты из Польши, Эстонии, Латвии и Литвы суммарно превышали численность вовлеченных россиян (182 против 58) [28, s. 41]. С 2001 г. число стипендиатов из этих стран сократилось, а с их вступлением в ЕС в 2004 г. стало минимальным. Это было связано с развитием иных инструментов поддержки мобильности студентов и преподавателей вузов в Евросоюзе.

Учреждение в 2009 г. «Восточного партнерства» ЕС отразилось и на стипендиальной политике Шведского института. Акцент в ней стал смещаться в сторону Беларуси, Украины, Молдовы, Армении и Азербайджана, то есть Швеция включалась в поддержку развития сотрудничества этих стран с ЕС. Более того, с 2013 г. Шведский институт в свои стипендиальные программы стал активнее вовлекать Украину. Это связано с особым акцентом, который ставился на этой стране в Европейском союзе и в Швеции. К обучению привлекались стипендиаты, нацеленные изучать социальную теорию, политологию, журналистику, право ЕС, глобальные процессы и миграцию [28, s. 45]. В определении стипендиальной политики это оз­начало преобладание «мягкой силы».

Введение в 2014 г. первых санкций против России и общий тренд на свертывание сотрудничества с ней отразились на стипендиальной политике. Так, в 2015/16 учебном году россияне уступили первенство украинцам по числу полученных стипендий [28, s. 41]. Численность российских участников программ Шведского института последовательно сокращалась. Это связано с развитием стипендиальных программ для других регионов Европы и мира, а затем и с последующей реорганизацией системы поддержки мобильности Шведским институтом¹⁹.

С 2015 г. Шведский институт в программу Visby включил изучение в вузах страны шведского языка на продвинутом уровне, а спустя два года объявил желающих учиться на шведском языке приоритетной целевой группой²⁰. Это обусловлено поддержкой преподавания шведского языка в вузах Северо-Западного федерального округа РФ. Помимо этого Шведский институт распределял стипендии для студентов, прибывающих в шведские вузы — члены консорциума Университета Арктики по программе «Север-к-Северу» (North2North). Таким образом, сокращение российского участия в программе Visby было частично скомпенсировано поддержкой мобильности на Арктическом направлении и изучением в России шведского языка и культуры. Иными словами, акцент сместился в сторону поддержания национального брендинга и сотрудничества с вузами СЗФО, где преподается шведский язык. Это было совместимо с риторикой об Арктике как регионе, где конструктивное взаимодействие всех включенных в него стран считалось приоритетным даже на фоне имеющихся споров за его пределами²¹.

Распределение стипендиального фонда последних лет работы программы (2019—2020) отражало приоритеты Швеции по отношению к России и «Восточному партнерству». Оно подразумевало продвижение понятия демократии, равенства и права, в том числе посредством демонстрации успеха «шведской модели». В пользу этого говорит небольшое число выделенных стипендий на естественно-научные и технические направления подготовки: 8 из 65 — в 2019 г.²² и 10 из 63 — в 2020 г.²³ При этом в 2019 г. более трети, а в 2020 г. половина всего фонда была выделена гражданам Украины и Грузии. Так реализовывалась «мягкая сила» Швеции, которая по параметрам совпадала с политикой ряда стран ЕС в отношении Киева и Тбилиси. То же самое справедливо отметить и по отношению к россиянам. Несмотря на небольшой охват в 10 стипендий в 2019 г. и 16 в 2020 г., большая часть их получателей поступала на программы социальной и гуманитарной направленности.

Данные программы формируются в русле западных социальных и политических теорий последних десятилетий. При этом студент во время учебы под руководством Института знакомится с политической и социальной системой Швеции на конкретных примерах, как это показано в интервью стипендиатов из Грузии²⁴. Другой пример связан с выпускниками из Украины: акцент делался на трансфере ими характерных для Швеции практик взаимодействия граждан и государства посредством цифровой среды²⁵. С учетом этого, а также активного продвижения успехов «шведского пути» можно сделать вывод об использовании образовательного процесса как канала «мягкой силы». Стипендиат после окончания обучения может поддерживать связь с Институтом посредством ассоциаций SI Network for Future Global Leaders и Sweden alumni network²⁶. То есть организация позиционирует всех прошедших обучение в Швеции по линии Шведского института как потенциальных «мировых лидеров». При этом канал «мягкой силы» располагает обратной связью.

Стипендиальная политика Шведского института с 2020 года: организационные и политические изменения

В 2020 г. стипендиальные программы Шведского института были объединены в одну — SI Scholarship for Global Professionals. В 2020/21 учебном году программой было охвачено 420 человек²⁷, в 2021/22 учебном году — 359 человек из 42 стран²⁸, в 2022/23 учебном году — 432 человека из 41 страны²⁹. На 2023/24 учебный год Шведский институт выделил 299 стипендий³⁰. Программа стала среди прочего преемницей Visby: среди участников оставались Россия и страны «Восточного партнерства» ЕС. Однако теперь абитуриенты из этих стран конкурировали с гражданами других стран на общих основаниях.

Во время переходного периода, а именно в 2019/20 учебном году, фонд распределялся по целевым группам стран. Численно преобладала группа соискателей из стран Азии, Африки и Латинской Америки с целью обучения в магистратуре шведских вузов³¹. Из африканских стран была обособлена лишь ЮАР, на которую приходились 13 стипендий, что было на сопоставимом с россиянами уровне³². В особую квоту выделялся стипендиальный фонд для граждан Турции и стран Западных Балкан (Сербия, Босния и Герцеговина, Албания, Северная Македония, Косово). В ней преобладали стипендиаты из Турции (10 человек), что сопоставимо с количеством россиян³³. Такое распределение коррелирует с концепцией «мягкой силы» Европейского союза, нацеленной на добровольное вовлечение стран региона в его политику до событий 2022 г. В большей степени это утверждение актуально для Турции и Сербии, а из африканских стран — для ЮАР.

После начала специальной военной операции на Украине Шведский институт приостановил участие России в своих стипендиальных программах и усилил поддержку украинских образовательных и общественных организаций. При этом Институт делает ставку на проекты, связанные с поддержкой культуры и искусств, а также гражданского общества, сориентированные на модель ЕС на шведском примере³⁴. Стипендии для россиян были выделены в последний раз в 2022—2023 гг. для 19 обучающихся по экономическим, социальным и гуманитарным наукам. На настоящий момент (2023) у россиян нет возможности подать заявку на стипендию. Несмотря на активную поддержку украинских образовательных и общественных организаций, Шведский институт для обучения украинских стипендиатов выделил всего 16 стипендий в 2022 г.³⁵ и 7 — в 2023 г.³⁶ Это связано с изменением приоритетов организации в отношении Украины.

Одобренные для обучения в магистратуре стипендиаты представляли все отрасли наук. По программе SI Scholarships for Global Professionals большинство мест выделялось для обучения по естественно-научным, медицинским и техническим направлениям подготовки. Это свидетельствует о самопрезентации Швеции как страны, готовой помогать экономическому росту и благополучию стран происхождения стипендиатов. Среди представителей гуманитарных направлений наблюдается перевес в пользу программ по международному лидерству, глобальным проблемам и гендерным вопросам. Это связано с продвижением шведского понимания свободы, демократии, равенства, мультикультурализма и социального благополучия в развивающихся странах через обучение в рамках парадигм западной социальной теории последних десятилетий. Обучающиеся по гуманитарным направлениям превалируют среди стипендиатов из Турции, Украины, Беларуси и Западных Балкан. Все это демонстрирует фокус Швеции на обучении иностранных студентов как канале «мягкой силы», вовлечении в курс Стокгольма и евроинтеграцию отдельных стран.

Выводы

Стипендиальная и грантовая политика Шведского института проявляла себя противоречиво начиная с 1990-х гг. Будучи организацией, нацеленной на продвижение страны в мире, а также на содействие ее сотрудничеству с соседями, Шведский институт стал мощным каналом «мягкой силы» страны. Стипендиальная политика организации стала лишь одной из частей продвижения повестки Стокгольма и формирования благожелательного образа страны. Посредством стипендиальных программ Шведский институт стремится не только влиять на отношения Швеции со страной происхождения стипендиата, но и стимулировать рецепцию шведских ценностей вкупе с социальными и политическими практиками. Они популяризируются посредством погружения в них стипендиата, а затем он сам становится каналом их продвижения в своей стране и за ее пределами. «Шведский путь» социально-экономического и политического развития при этом предстает наиболее достойным для подражания. Особенно это проявилось после усиления работы с Украиной при сокращении сотрудничества с Россией. До этого ту же функцию выполняла активная работа Института с вузами СЗФО, включая продвижение шведского языка и культуры. Вопрос противодействия транслируемым Швецией нарративам, в том числе средствами стипендиальной политики, «мягкой силы» и образования, требует отдельной проработки как с институциональной, так и с содержательной позиции.

Стипендиальная политика Шведского института как инструмент «мягкой силы» проявила себя в двух форматах. Для развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки это содействие подготовке кадров по естественно-научным, техническим и медицинским направлениям. Так формировался образ Швеции как страны, нацеленной на помощь бедным странам в решении социальных и экономических проблем. Иная ситуация была в отношении России, стран «Восточного партнерства» ЕС и Турции: среди стипендиатов из этих стран преобладали обучающиеся по социальным и гуманитарным наукам. В приоритете были программы с явными отсылками к западной социальной теории и связанным с ними практиками, в частности прав человека и меньшинств, диалога власти и общества, мультикультурализма и т. п. Таким образом, здесь проявилась реализация «мягкой силы» как содействия добровольному принятию стипендиатами и направляющей страной ценностей и практик Швеции в качестве примера, достойного воспроизведения. Стипендиальные программы стали восприниматься и Шведским институтом, и официальным Стокгольмом как канал трансфера своих социальных, культурных и политических практик в третьи страны.

Это подтверждается и позиционированием образа выпускника программы Шведского института как «носителя» изученных в стране ценностей и практик, достойных воплощения. «Истории успеха» ряда выпускников демонстрируют их ориентацию на «шведский путь» развития и готовность транслировать его, подкрепленную поддержкой во время обучения. Поэтому стипендиальная политика Шведского института начиная с середины 2010-х гг. все более представляет собой канал национального брендинга и «мягкой силы» Стокгольма, а институт международного академического сотрудничества оказывается в их подчинении.

Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-20462, проект «Международное сотрудничество на Европейском Севере: институциональные формы, вызовы и перспективы для реализации арктической политики России в конце XX — начале XXI вв.».