2023 Том 15 №2

Рассматривается проблема оценки и интерпретации экспансионистских элементов в международно-политическом поведении Польши. Автор анализирует проблему с помощью концепта стратегической культуры государств, который включает в себя убеждения, представления и язык описания собственных действий и действий других государств. Исходя из этого, статья выясняет, какие экспансионистские типы стратегической культуры сформировались в Польше, какова степень их востребованности и в чем их расхождения и сходства. Для этого автор прослеживает интеллектуальные истоки внешнеполитических представлений в Польше (Речи Посполитой), увязывает вызовы внешней среды и их восприятие в ходе развития польского государства. В результате автор выявляет два исторических сформировавшихся экспансионистских типа стратегической культуры. Во-первых, несмотря на средние размеры и неоднократные военные поражения, польское государство практически не приняло комплекс идей, связанных с культурой «осажденной крепости». Во-вторых, даже культура ограниченной силовой политики в Польше приобрела некоторые особенности, а именно — повышенную склонность к риску и увлечение демонстрационными силовыми акциями. Во многом этим обусловлено то обстоятельство, что контуры регионального проекта для соседних государств строились преимущественно на негативном типе консолидации (против мусульман, позднее — против большевиков) и потому не достигали серьезного уровня детализации.

Цель статьи — анализ структуры и выявление символического значения расположенных на территории Калининградской области «мест памяти», связанных с событиями, явлениями или деятелями зарубежной истории. Эмпирическую базу исследования составляют сведения о происхождении, времени создания и предназначении памятников, мемориалов и других памятных мест, теоретическую основу — концепции культурной памяти и «мест памяти». В качестве основных методов, наряду с общенаучными, использовались идиографический и историографический. Центральное место в структуре «мемориального ландшафта» области, отражающего события зарубежной истории, занимают «места памяти», связанные с немецким прошлым края, а также с историей литовской национальной культуры, в меньшей степени — польской. Структура этого мемориального наследия обусловлена избирательным сохранением части довоенных памятников и сооружений в советское время, а также коммеморативной активностью постсоветского периода в Калининградской области — «регионе сотрудничества». Его немецкий компонент, являясь наиболее масштабным, как и другие (литовский и польский), не обладает внутренним единством, представляет собой сложную символическую систему с преобладанием памяти о достижениях духовной культуры Восточной Пруссии и ее выдающихся деятелях. Значительная часть рассмотренных мемориальных объектов интегрирована в общероссийский или региональный исторические нарративы (и соответствующие дискурсы), отражает «российский след» в местной истории, «присвоена» местной культурой памяти.