Изменение структуры и географии туристских потоков в балтийском регионе

Введение

Туризм входит в число сфер человеческой деятельности, наиболее пострадавших от ограничений в передвижении и других карантинных мер, введенных из-за пандемии COVID-19. При этом большинство исследований, посвященных изуче­нию влиянию пандемии на туризм, концентрирует внимание на ее последствиях для туристской индустрии, как мировой, так и отдельных стран. Заметно реже обращается внимание на изменения, произошедшие в географии туристских потоков. Если на мировом уровне эти изменения более очевидны, то на уровне групп стран, отдельных стран и регионов требуют специального изучения. Балтийский регион в период пандемии также испытал подвижки в структуре и географии турпотоков.

В нашем исследовании Балтийский регион рассматривается преимущественно в «узком понимании» [1] и включает такие страны, как Дания, Швеция, Финляндия, Эстония, Латвия, Литва, а также пять федеральных земель Германии (Шлезвиг-Гольштейн, Гамбург, Мекленбург-Передняя Померания, Бранденбург, Берлин) и пять северных воеводств Польши, которые участвуют в формировании трансграничных туристско-рекреационных регионов на побережье Балтийского моря. Однако с российской стороны вместе с собственно прибалтийскими регионами (Калининградская область, Санкт-Петербург и Ленинградская область) добавлены также три приграничных региона Северо-Западного федерального округа (Псковская область, Республика Карелия и Мурманская область), обычно рассматриваемые в составе Балтийского региона в «широком понимании».

Цель исследования — оценка влияния пандемии COVID-19 на территориальное перераспределение турпотока в пределах Балтийского региона.

Задачи исследования:

— выявление региональных особенностей изменения объема въездного и внутреннего турпотока в 2021 г. по сравнению с 2020 г.;

— оценка роли внутреннего турпотока в замещении падения объема въездного турпотока в период пандемии;

— расчет показателя, отражающего изменение доли туристов из стран Балтийского региона в структуре въездного турпотока конкретных территориальных единиц.

Материалы и методы

Информационной базой исследования являются находящиеся в открытом доступе данные статистических служб Финляндии¹, Швеции², Дании³, Польши⁴, Эстонии⁵, Латвии⁶, Литвы⁷, России⁸ и федеральных земель Германии: Бранденбурга и Берлина⁹, Мекленбург-Передней Померании¹⁰, Шлезвиг-Гольштейна и Гамбурга¹¹.

Использованы региональные годовые и месячные данные по прибытиям иностранных и внутренних туристов за 2019—2021 гг. Для Швеции, где данные по прибытиям по регионам отсутствуют, они рассчитаны на основе количества ночевок в регионах и по среднему количеству ночевок по стране в целом.

В исследовании авторами был разработан и рассчитан индекс замещения въездного туристского потока внутренним турпотоком по следующей формуле:

где ИЗвъездТур — индекс замещения въездного турпотока внутренним, Турвнутр 2021 — внутренний турпоток июля — сентября 2021 г., Турвнутр 2019 — внутренний турпоток июля — сентября 2019 г., Турвъезд 2019 — въездной турпоток июля — сентября 2019 г.

На наш взгляд, период с июля по сентябрь (3-й квартал) 2019—2021 гг. более показателен по двум основным причинам: в этом квартале в большинстве европейских стран были более мягкие эпидемиологические ограничения, что связано с пониженной заболеваемостью, а также была дана возможность турбизнесу заработать в сезон массовых отпусков.

В исследовании авторами предложен еще один показатель, который отражает долю стран Балтийского региона в структуре въездного турпотока конкретных территориальных единиц. Он рассчитывается по следующей формуле:

где ИБвъездТур — индекс, отражающий долю стран Балтийского региона в структуре въездного турпотока, ∑ТурвъездБалт — суммарный въездной турпоток из стран Балтийского региона, ∑Турвъезд — весь въездной турпоток.

При расчете индекса учитывались все страны Балтийского региона (в «узком понимании»), за исключением Российской Федерации, так как после марта 2020 г. выезд россиян в страны Евросоюза был ограничен и турпоток из России сократился до незначительных размеров.

Интерес представляет изменение индекса в 2021 г. по сравнению с 2019 г., поскольку весной 2020 г. структура въездного турпотока кардинально изменилась в результате локдауна и введенных ограничений на перемещение между странами, при этом объем турпотока в январе — марте зачастую был выше, чем в остальные 9 месяцев 2020 г. В 2021 г. структура въездного турпотока существенно не изменялась: ни в первую половину года, когда в рассматриваемых странах действовали строгие ограничения для туристов, ни позднее, когда началось заметное оживление туризма, связанное с введением «ковидных паспортов», позволявших вакцинированным и недавно переболевшим свободно пересекать границы и заселяться в гостиницы без соблюдения карантина.

Степень изученности проблемы

По изучению влияния пандемии COVID-19 на туризм уже накопилось достаточно большое количество исследований. Если на первом году пандемии работы были посвящены преимущественно потерям, понесенным мировой индустрией туризма от введения ограничений в пересечении границ и карантинных мер в самих странах [2], [3], [4], [5], [6], [7], то на втором и третьем годах стало появляться все больше публикаций, где анализируется изменение объемов и направленности международного турпотока.

Отметим, например, работы, где этот вопрос освещается на уровне Румынии [8], Молдовы [9], Финляндии и Эстонии [10], Казахстана и Узбекистана [11]. В одной из статей [12] был даже представлен прогноз восстановления спроса на 2021 г. по двадцати туристским направлениям по всему миру. Также нужно отметить исследование польских авторов, проанализировавших воздействие пандемии на въездной туризм тридцати европейских стран, для чего был рассчитан индекс Перкала по пяти переменным показателям ЮНВТО и Евростата за 2020 г. [13].

Во все большем количестве публикаций обращается внимание на роль внутреннего туризма в восстановлении общей величины турпотока. Такого типа исследования были проведены, например, в России [14], Германии и Ирландии [15], Италии [16], Турции [17], [18], Южной Корее [19], Новой Зеландии [20] и др. Все чаще для этого используются математические методы. Начинается изучение поведения туристов в постпандемийный период, например, в Венгрии [21], Южной Корее [22] и др. В России также появились работы, где рассматривается влияние последствий пандемии на величину турпотока по регионам страны. В этом плане нужно отметить исследования, проведенные на уровне регионов Северо-Западного федерального округа по итогам 2020 г. [23], [24].

В соответствии с целью и задачами данной статьи нужно особо обратить внимание на работы, где представлены результаты исследований по изучению географии турпотока на уровне регионов отдельных стран. Обычно в этих работах рассматривается динамика и география въездного турпотока. Такого типа исследования были посвящены, например, регионам Ирландии [25], Великобритании [26], Норвегии [27], Эстонии [28] Австрии и Швейцарии [11] и ряда других стран. Однако эти работы опирались на туристскую статистику допандемийного периода и в них не изучалось изменение величины турпотока по регионам стран под влиянием пандемии COVID-19.

Также нужно отметить, что исследование изменения объема турпотока на уровне территориальных единиц стран Балтийского региона впервые было предпринято нами при осуществлении классификации трансграничных туристско-рекреационных регионов по статистике с начала 2019 по июнь 2021 г. [29]. Было замечено, что наибольшее падение турпотока на первом году пандемии пришлось на трансграничные туристско-рекреационные регионы, в формировании которых принимали участие Россия и Швеция. Соответственно, наше исследование должно ответить на вопросы: насколько изменилась величина и структура турпотока на втором году пандемии, вырос ли внутренний турпоток, началось ли восстановление въездного турпотока и если да, то в каких частях Балтийского региона?

Результаты исследования и их обсуждение

Выявление территориальных различий в восстановлении туристского потока в Балтийском регионе было начато нами со сравнения объема въездного турпотока в 2021 и 2020 гг. (рис. 1). Выбор этих двух лет для сравнения был сделан по той причине, что они позволяют оценить степень восстановления въездного турпотока более точно, так как в сравнении с допандемийным 2019 г. во всех регионах наблюдается очень сильное сокращение въездного турпотока (более 50 %), которое в 2021 г. не удалось преодолеть.

1

Прирост въездного турпотока в 2021 г. по отношению к 2020 г., % (составлено И. А. Ивановым)

Наихудшие показатели динамики характерны для двух групп территориальных единиц. В первую входят страны и регионы, которые в допандемийный период были наиболее зависимы от российского турпотока: Латвия и финские регионы Кайнуу, Кюменлааксо, Южная и Северная Карелия. Во вторую группу входят регионы, в которых значительная часть прибытий приходится на зимний период. Во всех этих регионах находятся крупные горнолыжные комплексы. Это финская Лапландия, шведская Даларна и российская Мурманская область. Во-первых, это объясняется тем, что в 2020 г. с января по март въездные турпотоки сохранялись на прежнем уровне (но в марте уже началось сокращение), а в 2021 г. на этот период пришелся зимний локдаун, в связи с которым въездной туризм был практически невозможен. В остальное время года из-за действовавших ограничений не удалось достичь даже уровня трех месяцев начала 2020 г. Во-вторых, сокращение международного авиасобщения (основного способа доставки иностранных туристов в горнолыжные регионы) является дополнительным негативным фактором, влияющим на динамику прибытий.

Наилучшие показатели динамики продемонстрировали регионы Ботнического залива: положительная динамика наблюдается во всех финских регионах, кроме Северной Остроботнии, и во всех шведских, кроме Норрботтена. Однако большинство приботнических регионов имеют достаточно низкий объем въездного турпотока, поэтому прирост в абсолютных значениях был незначительным.

Также положительная динамика наблюдается в регионах Южной Швеции и Дании, в которых большая часть прибытий приходится на Германию. Примечательно, что в Любушском и Западно-Поморском воеводствах Польши, где туристы из Германии также имеют подавляющее большинство в структуре прибытий, такого роста не произошло — скорее всего, эти различия связаны с тем, что летом 2020 г. в Польше действовали менее строгие антикоронавирусные ограничения, чем в Дании и Швеции (согласно рассчитываемому Оксфордским университетом индексу строгости¹²). В 2021 г. различия в строгости ограничений между этими странами были не столь ощутимы, однако в сравнении с 2020 г. менее строгие ограничения в Дании и Швеции привели к заметному росту въездного турпотока (в первую очередь из Германии).

Из российских регионов положительная динамика въездного турпотока наблюдалась только в Псковской области, однако прирост в абсолютных значениях был небольшим (9 тыс. прибытий в 2021 г. против 8 тыс. в 2020 г.).

Во время пандемии COVID-19 большее значение приобрел внутренний туризм. На рисунке 2 отражен прирост внутреннего турпотока в 2021 г. по отношению к 2020 г. Контрасты в динамике внутреннего турпотока более заметны. Сокращение внутреннего турпотока наблюдалось в двух федеральных землях Германии (Бранденбург и Мекленбург-Передняя Померания) и в большинстве регионов Швеции.

2

Прирост внутреннего турпотока в 2021 г. по отношению к 2020 г., % (составлено И. А. Ивановым)

Наиболее высокие значения прироста характеризовали приграничные регионы Северо-Западного федерального округа России (скорее всего, из-за невозможности для многих россиян выезда в европейские страны). Для Калининградской области, где имеются приморские курорты, дополнительным положительным фактором стала погода летом 2021 г. — на черноморских курортах она была дождливой. Во всех финских регионах в 2021 г. произошел рост внутреннего турпотока более чем на 10 % по сравнению с 2020 г., лишь в Южной Карелии прирост составил менее 10 %. В странах Балтии, Дании и большинстве воеводств Польши прирост также составил более 10 %, исключением является Варминско-Мазурское воеводство.

Почти во всех регионах, испытавших наибольшее падение въездного турпотока в 2021 г., рост внутреннего турпотока был небольшим или даже наблюдалось его падение. Это относится и к финским регионам вдоль границы с Россией, и к Латвии, и к региону Даларна в Швеции. Исключение составила финская Лапландия, где прирост внутреннего турпотока составил 30 %.

На рисунке 3 показан рассчитанный авторами индекс замещения въездного туристского потока внутренним турпотоком в июле — сентябре 2021 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г.

3

Индекс замещения въездного турпотока в июле — сентябре 2021 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г. (составлено И. А. Ивановым)

В случае если показатель превышает 100 %, можно говорить не просто о замещении, а даже о росте суммарного турпотока в июле — сентябре 2021 г. по сравнению с 2019 г. Это произошло в большинстве регионов Финляндии (кроме некоторых пограничных с Россией) и в ряде приботнических регионов Швеции, а также в Калининградской области России. В странах Балтии и в целом в регионах на южном побережье Балтийского моря степень замещения была достаточно низкой. Особо нужно отметить регионы, где не произошло даже частичного замещения въездного турпотока внутренним. В первую очередь это столичные регионы стран Балтийского региона, а также Санкт-Петербург, земли Гамбург и Бранденбург в Германии, в допандемийный период принимавшие на себя основной поток иностранных туристов. В эту же группу регионов входят Мурманская, Ленинградская и Псковская области России, а также два польских воеводства, где рост внутреннего турпотока в 2021 г. так и не смог компенсировать падение первого года пандемии.

В 2021 г. произошли заметные изменения в структуре въездного турпотока. На рисунке 4 показано изменение доли прибытий из восьми стран Балтийского региона в 2021 г. по отношению к 2019 г. Внутренний турпоток своей страны исключен, Россия также не учтена из-за закрытых Евросоюзом границ. В отличие от предыдущих двух обзоров динамики турпотока в данном случае базисным выбран 2019 г., поскольку следующий год в плане структуры нерепрезентативен: в январе — марте 2020 г. сохранялась прежняя структура прибытий, а летом 2020 г. она в большинстве регионов резко изменилась. В 2021 г. наблюдалась уже более стабильная структура прибытий туристов.

4

Изменение доли прибытий из стран Балтийского региона (без России) в 2021 г. по отношению к 2019 г. (составлено И. А. Ивановым)

В большинстве рассмотренных территориальных единиц в структуре въездного турпотока произошел рост доли прибытий из стран Балтийского региона, что вместе с тем отражает сократившуюся среднюю дальность поездок туристов. Нужно отметить, что при обвальном сокращении объема въездного турпотока увеличение данного показателя происходило не за счет роста турпотока, а за счет меньшего его сокращения.

Наибольший рост показателя произошел в некоторых регионах юга Финляндии (Кянта-Хяме, Кюменлааксо, Южная Карелия и Южное Саво) и Подляшском воеводстве Польши, чуть меньший — в Латвии и Литве (вследствие резкого сокращения числа туристов из России и Республики Беларусь). Также рост доли прибытий из стран Балтийского региона произошел в граничащих с Норвегией ленах Швеции (за счет сокращения числа прибытий из Норвегии). В некоторых регионах наблюдается снижение удельного веса прибытий из стран Балтийского региона, что является следствием значительного сокращения доли страны-лидера в регионе. Для юга Швеции и запада Польши такой страной-лидером является Германия, а для Мекленбурга-Передней Померании — Швеция (фактическим лидером по числу прибытий в этой федеральной земле Германии стали расположенные за пределами Балтийского региона Нидерланды).

Выводы

В ходе исследования были выявлены региональные особенности изменения объема въездного турпотока в 2021 г. по сравнению с 2020 г. Территориальные единицы Балтийского региона с наибольшим падением объема турпотока были разделены на две группы. В первую входят страны и регионы, которые в допандемийный период были наиболее зависимы от турпотока из России. Во вторую — регионы, в которых значительная часть прибытий приходится на зимний период, а зимой 2021 г. был объявлен локдаун, в связи с которым въездной туризм стал практически невозможен.

Наибольший прирост въездного турпотока в 2021 г. по сравнению с 2020 г. наблюдался в регионах Ботнического залива, что объясняется изначально небольшим объемом въездного турпотока в них. Кроме того, положительную динамику продемонстрировали регионы Южной Швеции и Дании, в которых большая часть прибытий приходится на Германию.

Во время пандемии COVID-19 в большинстве стран Балтийского региона наблюдался рост внутреннего туризма. Наиболее значительное увеличение внутреннего турпотока в 2021 г. по сравнению с 2020 г. произошло в приграничных регионах России, а также заметный рост — в Финляндии и странах Балтии. Сокращение внутреннего турпотока наблюдалось в большинстве регионов Швеции и двух федеральных землях Германии (Бранденбург и Мекленбург-Передняя Померания).

Рост внутреннего турпотока в большинстве регионов смог частично или даже полностью компенсировать падение въездного турпотока. Исключение составили столичные регионы, а также еще несколько регионов России, Польши и Германии, где внутренний турпоток в 2021 г. так и не смог преодолеть уровень 2019 г. Это показал рассчитанный нами индекс замещения въездного турпотока внутренним в июле — сентябре 2021 г. по сравнению с аналогичным периодом 2019 г.

В 2021 г. произошли заметные изменения в структуре въездного туристского потока. В структуре турпотока обозначился рост удельного веса прибытий туристов из стран Балтийского региона. Наибольшее увеличение данного показателя произошло в некоторых регионах юга Финляндии, чуть меньшее — в Латвии и Литве (по причине резкого сокращения числа туристов из России и Республики Беларусь). Лишь в нескольких регионах (на юге Швеции, западе Польши, севере Германии) наблюдалось уменьшение этого показателя, что связано с сокращением в структуре въездного турпотока доли стран-соседей, традиционно являвшихся главными поставщиками туристов.