2015 №4(26)

В 2013 г. объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) из России резко увеличился и превысил 500 млрд дол. США, однако в следующем году произошло его сокращение на 15 %. С учетом таких колебаний объема представляется необходимым проанализировать причины, побуждающие российские компании инвестировать за рубеж, а также характер влияния экономических санкций на объем российских ПИИ. В настоящей статье отмечается, что большая часть российских ПИИ связана с финансированием операций, проводимых российскими корпорациями на внутреннем рынке. Автор приходит к заключению о том, что санкции Запада против России в основном нацелены на ограниченный круг российских граждан и компаний, но, поскольку они касаются ключевых фигур политики РФ, крупнейших банков и нефтегазовых добывающих компаний России, прямое влияние санкций на инвестиции может оказаться значительным. Необходимо также принимать во внимание и непрямое влияние санкций, такое как снижение курса рубля и повышение процентных ставок российскими банками, что ослабляет способность российских компаний инвестировать за рубеж. Кроме того, охлаждение политических отношений с Западом может стать причиной ухода крупных российских компаний с западного рынка и снизить желание новых компаний выходить на него. Ответные санкции России пока не оказывают прямого влияния на объем российских ПИИ, но некоторые государственные предприятия могут принять решение о поддержке российской санкционной политики.

В течение 25 лет экономика республик (государств) Прибалтики в большей или меньшей степени трансформируется в условиях суверенитета де-факто или де-юре. Этого времени более чем достаточно для того, чтобы проявились не случайные, а системные черты национальных экономических моделей. Вопрос о характере экономического развития государств Прибалтики имеет важное практическое и научное значение. С одной стороны, Прибалтика — это часть пост-советского пространства. Характер, успешность или неуспешность экономического развития Эстонии, Латвии, Литвы позволяют лучше оценить развитие России. С другой стороны, пошло второе десятилетие членства Прибалтики в ЕС, и в этом случае прибалтийский опыт для нас весьма актуален. В статье выявлены и проанализированы ключевые признаки экономической модели, характерной для государств Прибалтики. Выдвинута гипотеза о двух стадиях трансформации экономики Прибалтийского региона. Первая стадия характеризуется сочетанием трансформации и модернизации, вторая — трансформацией при нарастании деструктивных тенденций в экономике. Отмечается, что сформировавшаяся экономическая модель обладает ограниченной устойчивостью, одной из причин этого является то, что прибалтийские страны сознательно свертывают хозяйственные связи с Россией.

Рассматриваются проблемы легитимности политических режимов в странах Прибалтики посредством анализа трех ключевых индикаторов: уровень доверия политическим институтам, распространенность коррупции и состояние партийной системы. Выявляются причины кризисных тенденций в сфере легитимности политических режимов Литвы, Латвии и Эстонии. Обозначается проблема воспроизводства легитимности вследствие фрагментированности и ограниченной репрезентативности национальных партийных систем. Отдельное внимание уделяется компенсаторным механизмам, используемым политическими элитами для «искусственного» воспроизводства легитимности. Отмечается правомерность постановки вопроса о дефиците легитимности в странах Прибалтики не только с позиций угроз демократическим институтам, но и в контексте слабости государственных институтов, отсутствия достаточных ресурсов для обеспечения госдарственной состоятельности. В этом отношении дальнейшей разработки заслуживает гипотеза об «экспорте» («заимствовании») ресурсов легитимности малыми странами из крупных государств и межгосударственных объединений, в орбиту влияния которых они входят. Дефицит легитимности усугубляет риски раскола политических элит в странах Прибалтики, который может стать прологом к глубокому политическому кризису. В этих условиях компенсаторные механизмы не могут рассматриваться лишь как ориентированные на широкие социальные слои. Важнейшим объектом их применения становятся также политические элиты.

Рассматриваются вопросы, связанные с принятием и развитием законодательства о борьбе с незаконной иммиграцией, в том числе в связи с неконтролируемым ростом потока иммигрантов в ЕС из стран Северной Африки и Ближнего Востока. Основная цель статьи состоит в анализе законодательства ЕС по борьбе с нелегальной иммиграцией, систематизации и классификации законодательных актов Евросоюза в данной сфере, а также перспектив развития иммиграционного законодательства ЕС в свете обострения ситуации, связанной с ростом нелегальной иммиграции. С использованием метода правового анализа автором предложена следующая система законодательства ЕС о борьбе с незаконной иммиграцией: нормы, направленные на предотвращение оказания содействия незаконной иммиграции; нормы, направленные на предотвращение трудоустройства нелегальных иммигрантов; нормы, регулирующие вопросы возвращения незаконных иммигрантов и реадмиссии; нормы, регулирующие отношения по охране внешних границ; нормы, касающиеся сотрудничества с третьими странами.
Подробно рассматривается текущая ситуация с незаконной иммиграцией в ЕС, которая уже получила название «крупнейший миграционный кризис в Европе». Делается вывод о том, что ЕС разработал законодательство о борьбе с незаконной иммиграцией, которое отражает передовой опыт в данной сфере и может служить основой для рецепции другими странами. Однако последние события ставят на повестку дня вопрос кардинальной реформы законодательства ЕС о борьбе с незаконной иммиграцией.

Традиционно, исследуя внешнюю политику того или иного государства, специалисты фокусируют свое внимание на международной обстановке и национальных интересах сторон, однако подобный подход не в полной мере соответствует задачам изучения внешней политики Европейского союза, который является примером уникальной в своем роде интеграции государств. Одним из современных подходов, стремящихся описать природу ЕС как актора мировой политики, выступает концепция «нормативной силы» Европейского союза, согласно которой «сила» ЕС заключается в способности изменять представления международного сообщества о «норме». Именно описанию особенностей концепции «нормативной силы» Европейского союза и посвящена настоящая статья. Принимая во внимание, что идея нормативности внешней (а в определенной степени и внутренней) политики ЕС — во многом «продукт» своего времени, автор описывает исторические предпосылки ее возникновения. Рассматриваются три подхода к пониманию данной концепции, анализируется соотношение понятий «нормативной» и «мягкой силы», а также сокрытые в данном подходе противоречия. В заключение определяются перспективы развития исследований, основанных на концепции «нормативной силы» Европейского союза.

В современных гуманитарных и общественных науках тематика исторической политики и связанной с ней культуры памяти приобретает все большую значимость, отражаясь на изменениях как в законодательстве, так и в историографии и политологии. Цель статьи — представить основные подходы к изучению исторической политики и проанализировать с точки зрения этих подходов состояние и перспективы исследования исторической политики на территории бывшей немецкой провинции Восточная Пруссия. Показаны разные точки зрения исследователей в отношении ключевых понятий memory studies: одни отождествляют понятия «политика памяти» и «историческая политика», другие различают их; существуют разные мнения по поводу продуктивности применения категории «места памяти». На основе метода историографического анализа продемонстрированы сходства и различия в подходах к исторической политике и политике памяти, оценена продуктивность использования понятий «места памяти» и «конфликты памяти» в странах Балтийского региона, охарактеризованы новейшие работы историков и политологов об изменениях в культуре памяти в России в целом и в Калининградской области в частности от советского к постсоветскому периоду. На примере современной историографии показано, что «места памяти» и «историческая политика» сегодня являются наиболее востребованными категориями для изучения культуры памяти и идентичности, а компаративный анализ — перспективным методом для исследования специфики исторической политики на землях бывшей Восточной Пруссии.

Актуальность исследования обусловлена важностью приморских регионов для развития экономики страны и обеспечения ее внешнеэкономических связей, а также большими различиями между территориями, требующими учета при проведении региональной политики. Цель работы — установление специфики приморских регионов РФ по сравнению с остальными регионами страны, их типологизация и выявление возможностей и направлений социально-экономического развития. Применены методы теоретической и эмпирической типологизации регионов с использованием теоретических установок, предложенных Дж. Фридманном. Результатом стало выделение пяти социально-экономических типов и ряда подтипов субъектов Российской Федерации и определение принципиальных направлений развития регионов каждого выделенного типа. Полученные предложения могут быть использованы при обосновании региональной политики РФ и ее субъектов.  

Проанализированы итоги трехлетней реализации механизма МПП, действующего в рамках Соглашения о местном приграничном передвижении между Польшей и Россией. Анализ показал его практическую пользу в развитии разностороннего сотрудничества Калининградской области и приграничных (Поморского и Варминьско-Мазурского) воеводствам Польши. Говоря о розничной торговле как структурном элементе экономики, можно констатировать принципиально различающееся влияние МПП на развитие этого сектора в Калининградской области и в соседних воеводствах Польши. В рамках данной публикации произведена оценка роли МПП в развитии розничной торговли в Калининградской области и приграничных воеводствах Республики Польша, а также сформулирован соответствующий прогноз развития розничной торговли с учетом изменения геополитической ситуации и корректировки курса национальных валют в конце 2014 г. Основываясь на анализе статистической и аналитической информации, авторы приходят к выводу, что положительное влияние МПП превосходит те негативные эффекты, которые создает режим для различных секторов экономики приграничных регионов, в том числе и для розничной торговли.

Рассматривается пространственно-временная дифференциация распространения лютеранства на территории Финляндии. Цель работы — выявить историко-географические особенности формирования лютеранского пространства в Финляндии и современные тенденции его трансформации. Актуальность обусловлена тем, что на данный момент лютеранство — лидирующая по числу последователей конфессия в Финляндии, а именно религия во многом формирует систему ценностей и мировоззренческие ориентиры в обществе. Описывается трансформация административно-территориальной структуры Финляндской евангельской лютеранской церкви. Утверждается, что формирование собственно финского лютеранства началось в 1923 г. Религиознонациональное единство Финляндии сыграло ведущую роль в объединении финского общества в годы Зимней войны, «Войны-продолжения» и послевоенного восстановления Финляндии. Но в последующие десятилетия количество приходов и прихожан этой церкви стало быстро сокращаться, причём наиболее быстрыми темпами это стало происходить в первые годы XXI в. Вероятно, данный процесс отражает начало перехода Финляндии к «новому обществу», не основанному на христианских ценностях. Сходные процессы идут и в других странах Единой Европы. Выявлена связь между секуляризационными процессами в обществе и изменением административной структуры лютеранской церкви в Финляндии. Так, вместе с сокращением численности приверженцев лютеранства упраздняются или объединяются первичные территориальные единицы Финляндской лютеранской церкви (ФЛЦ) — приходы. Вполне вероятно, что вслед за этим произойдет и трансформация епархиального деления.

Отмечается актуальность прикладных исследований регионального масштаба, направленных на решение задач по адаптации системы природопользования и территориального планирования к современным условиям трансформации природных ландшафтов. Экологически ориентированные подходы получили достаточно широкое распространение на законодательном уровне в Европе, в России же они практически не применяются, что становится причиной возникновения и обострения конфликтов природопользования, а также не позволяет использовать передовой мировой опыт для их решения. Цель исследования — обоснование методики комплексной оценки территории Калининградской области по степени уязвимости ландшафтов к антропогенным воздействиям в ее пространственной и временной динамике. В практическом смысле данная работа дает представления о возможности внедрения экологически ориентированных подходов в систему регионального территориального планирования с учётом геоэкологических, экономико-географических и исторических факторов.
Результатом исследования стали картографические материалы, описывающие изменение показателя уязвимости ландшафтов Калининградской области и ее отдельных её частей, которые выступают в качестве основы для разработки обоснованных предложений по оптимизации системы регионального природопользования.

Рассмотрены методические вопросы исследования современных ландшафтов с точки зрения одновременного функционирования как природных, так и антропогенных компонентов территориальной структуры. Желелезнодорожные комплексы не только представляют собой важный системообразующий элемент хозяйственной структуры и системы расселения, но и влияют на изменение культурных ландшафтов. Исследования картографических материалов и историографии позволило выделить этапы эволюции железнодорожной сети Калининградской области в соответствии со степенью охвата территории, особенностями рисунка железнодорожной сети и причинами, обусловившими соответствующие изменения. Основными факторами развития железнодорожной сети Калининградской области исторически служили изменения политической, экономической и военной ситуаций в регионе, в меньшей степени — природный фактор. Современная система Калининградской железной дороги в значительной степени унаследована от предыдущих, довоенных, этапов развития, а сегодня направлена в основном на
импортно-экспортные перевозки грузов и пассажиров. На территории региона выделены два вида железнодорожных ландшафтов — современные (эксплуатируемые) и реликтовые (дичающие). Процесс ренатурализации железнодорожных ландшафтов развивается при прекращении мероприятий по поддержанию рабочего состояния дорог, и в соответствии с особенностями искусственного рельефа и насыпных грунтов происходит формирование специфических примитивных почв и пионерных биоценозов.