2015 №2(24)

Россия имеет устойчивые внешнеполитические интересы в восточной части Балтийского региона. Их реализация невозможна или затруднена применительно к отношениям с государствами Прибалтики. В течение 20 лет Россия предлагала модель взаимовыгодного сотрудничества. Однако антироссийская политика прибалтийских элит, обусловленная задачами сохранения политической монополии, этому препятствует. Необходимо признать бесперспективность прежней модели отношений с государствами Прибалтики, выступающими в авангарде антироссийской политики. Поставлен вопрос об ответственности прибалтийских стран за собственную политику. С точки зрения автора, существующая модель отношений не имеет адекватных исторических предпосылок. И в долгосрочной перспективе нельзя говорить о ее сохранении. Цель исследования — подвести итоги 25 лет развития межгосударственных отношений России и государств Прибалтики. Использованы междисциплинарные методологические научные подходы, а также метод исторического анализа. Сделан вывод: несмотря на выгодность внешнеэкономических связей, политические события препятствуют развитию двусторонних отношений. Консервация политической системы неизбежно вызовет экономическую стагнацию в государствах Прибалтики. При нарастании внешней неблагоприятной конъюнктуры и дальнейшем ухудшении российско-прибалтийских отношений возможна деструкция экономического и политического режима соседних государств.

Рассматривается внешняя политика Литвы в контексте выдвинутой в первой половине 2000-х гг. концепции регионального лидерства. Анализируются причины несостоятельности первой попытки лидерства в 2004— 2008 гг. и факторы, которые обусловили возрождение концепции в 2010-х гг. Констатируется, что, несмотря на относительно благоприятные экономические условия и некоторое улучшение отношений с соседними странами, в первую очередь Польшей, содержание литовского лидерства продолжает носить субподрядный характер («экспорт демократии»), имеет узкую повестку и его недекларируемая цель — сдерживание влияния восточного соседа. Эскалация насилия и углубление социально-экономического кризиса на Украине снижают актуальность реформ по европейскому образцу, в которых Литва считает себя экспертом, а конфронтационная риторика в отношении России приведет к экономическим потерям и росту политической напряженности в регионе.

Характер взаимоотношений российского и североевропейского капиталов мало исследован, в частности, требует дополнительного освещения вопрос конкуренции между ними. Особый интерес этот ракурс может представить на территориях, которые географически, исторически и культурологически близки как России, так и странам Северной Европы. Цель статьи — проанализировать, как происходит конкуренция между российским и североевропейским капиталами в сфере инвестиционной деятельности в Прибалтике. В научном плане исследование помогает лучше понять принципы деятельности российского и североевропейского капиталов в Прибалтике, а в практическом — регулировать их отношения. Методологически исследование строится на сравнении условий деятельности в Прибалтике российского и североевропейского капиталов. Анализ позволяет констатировать, что прибалтийский рынок большей частью контролируется североевропейским капиталом, который препятствует приходу в страны Балтии российских инвестиций. С научной точки зрения исследование дает основание сделать уточнения к теории освоения зарубежных рынков. Практические итоги видятся в том, что российский капитал получает представление о том, как предпочтительнее вести дела в Прибалтике.

Анализируется развитие отношений России и Эстонии в период кризисов 2007 и 2014 гг. с точки зрения соотношения политического и экономического факторов в процессе принятия решений правительством Эстонской Республики. Освещаются основные особенности, тенденции и проблемы двусторонних торговых и инвестиционных связей.
Ставится задача выявить ключевые мотивы обеих сторон и движущие силы экономических и политических процессов в регионе с целью выработки рекомендаций по их корректировке. Эта задача представляется особенно актуальной в условиях резкого ухудшения экономической ситуации в России и перспектив усиления бегства капиталов из страны, наиболее вероятным направлением которого будут страны-члены ЕС — соседи России.
Исследование проведено методом сравнительного анализа воздействия двустороннего кризиса 2007 г. и международного конфликта вокруг Украины 2014 г. на экономические отношения России и Эстонии и динамику основных показателей сотрудничества в эти периоды. Рассматривается расстановка сил на региональном рынке энергоносителей.
Делается вывод, что влияние политического фактора в принятии решений правительством Эстонии хоть и не уменьшается, но частично купируется мерами по поддержке бизнеса, в том числе предпринимаемыми структурами ЕС. С российской стороны влияние политического фактора выражено меньше, но имеет тенденцию к возрастанию. Одновременно растет количество упущенных возможностей на северо-западе страны.

Приводятся результаты анализа партийно-политической системы Эстонской Республики в середине 2010-х гг. Теоретическая база работы основывается на выводах, сделанных теоретиком партийно-политических систем М. Дюверже; в полном соответствии с его выводами, в Эстонии, где принята пропорциональная избирательная система, сложилась многопартийная система, в которой ни одна политическая партия не доминирует даже в краткосрочном плане. Показывается, что за последние десять лет партийно-политическая система Эстонской Республики характеризовалась стабильностью, в условиях которой пять шестых избирателей голосовали на выборах за четыре основные политические партии. Меньшинство эстонских избирателей не рассматривали одну из четырех доминирующих партий в качестве представителя своих интересов, они склонны были голосовать за партии, ранее не избиравшиеся в парламент. За счет этого фактора на парламентских выборах 2015 г. депутатские мандаты получили две малые партии, ранее не представленные в парламенте: Эстонская консервативная народная партия и Свободная партия. В долгосрочном плане способность малых партий получать депутатские мандаты будет зависеть от их способности формировать коалиции: либо с тремя правящими партиями — Партией реформ, Союзом отечества и республики и Социал-демократической партией, либо с оппозиционной Центристской партией. Рассматривается влияние раскола в эстонском обществе между этническими эстонцами и русскоязычным населением на партийно-политическую систему страны. Демонстрируется, что хотя большинство русскоязычного населения Эстонии поддерживают на выборах Центристскую партию, русскоязычные избиратели есть и у практически всех прочих партий, а Эстонская объединенная левая партия, позиционирующая себя в качестве представителя русскоязычного населения страны, остается маргинальной политической силой.

Анализируется роль политических элит в формировании исторической политики в Литве, Латвии и Эстонии. Выделяются три периода в развитии исторической политики в прибалтийских государствах. Проблемы политизации прошлого рассматриваются в связи с событиями политической жизни и международных отношений. Обосновывается вывод об усиливающейся тенденции к продвижению «версий прошлого», уравнивающих нацизм и коммунизм, на общеевропейский уровень. В данном процессе прибалтийские элиты играют заметную роль, выстраивая взаимодействие с элитами Восточной Европы, экспертными и политическими кругами Западной Европы и США. Основные тенденции в развитии исторической политики в странах Прибалтики — использование политическими элитами административных и законодательных инструментов для утверждения предпочтительных «версий прошлого», а также активная политическая работа на межгосударственном уровне, нацеленная на включение прибалтийских «версий» прошлого в общеевропейскую политику памяти. Историческая политика прибалтийских режимов, выставляющая страны Прибалтики как жертвы «двух тоталитаризмов» («нацистской и советской оккупации»), активно используется в качестве внешнеполитического инструмента. Политизация темы «антитоталитаризма» — востребованный сегодня внешнеполитический инструмент, который служит интересам не только прибалтийских и восточноевропейских политиков, но находит идейных сторонников и в Западной Европе, и в США (в частности, в рамках «стратегии перемалывания», применяемой США в отношении постсоветского пространства).

В мае 2014 г. Республика Польша отмечала десятилетие с момента вступления в Европейский союз. Вступлению предшествовал длительный период активной политической деятельности и переговоров, которые проходили между административными институтами Польши и Евросоюза. Процесс интеграции был чрезвычайно сложным. Он затрагивал экономические, правовые и гражданские аспекты жизни страны-кандидата, стремящейся соответствовать всем необходимым для вступления требованиям. Цель статьи — описание организационной структуры, созданной для эффективной реализации процесса интеграции с ЕС. Особое внимание уделяется институциональному подходу. На основе проведенных исследований, автор делает вывод о степени эффективности различных административных институтов в процессе интеграции.

Социально-экономическая география — наука, изучающая процессы, особенности и закономерности пространственного развития общества. Но в последние десятилетия она находится в состоянии кризиса. Факторы, определяющие снижение значения социально-экономической географии, можно разделить на внешние и внутренние. Основной внешний фактор — формирование «общества потребления», которое не нуждается в освоении новых пространств и потому игнорирует самую «пространственную» науку — географию. Внутренние факторы — это размывание социально-экономической географии по множеству новых направлений исследований, фактически представляющих собой пересказ уже сделанного в других науках, и некритичное использование теоретико-методологического аппарата и методики исследования из других наук. Основу социально-экономической географии должны составлять собственно пространственные исследования, и только в этом случае эта наука имеет шанс на восстановление своих позиций.  

Развитие исследований в сфере общественной географии (одной из важных составляющих научного знания) — особо значимо для современной России. В последнюю четверть века российская общественная география существенно трансформировалась, заметно расширив свою предметно-содержательную сферу; на этом фоне нарастало противоречие между актуализацией общественно-географического знания, необходимостью формулирования внятных представлений о факторах, проявлениях и следствиях полимасштабной территориальной социально-экономической динамики и возможностями науки, ее организацией, кадровым потенциалом, теоретическим и информационным «оснащением». Цель статьи — на основе анализа постсоветского тренда развития российской общественной географии высветить не только ее фактические достижения, но и проблемные ситуации, обосновать приоритеты. Показано, что традиционные векторы развития общественной географии (ее «гуманизация», «культуризация», «экономизация», «географизация» и «экологизация») в современном контексте не только сохраняют свое значение, но и обретают новое содержание. Акцентирована необходимость, а также раскрыты конкретные направления интеграции научного сообщества российских географов-обществоведов, концентрации его усилий на фундаментальных вопросах пространственной организации России, ее позиционирования в евразийском и глобальном масштабе.