2022 Том 14 №1

Сформовавшись в конце XX века, концепция устойчивого развития остается весьма актуальной. Однако сохраняется много проблем — как в практической реализации, так и в научных обоснованиях, особенно на региональном уровне. Для достижения устойчивого развития региона, понимаемого как его стабильное развитие, сбалансированное в экономической, социальной и экологической сферах, предлагается выделять и учитывать географические факторы регионального развития: географическое, в том числе экономико-географическое положение, природные условия и их географическая дифференциация, природно-ресурсный потенциал и его размещение, сформировавшиеся территориальные структуры хозяйства и расселения населения. Выделяются их особенности для приморских регионов, в том числе наличие морских побережий как специфического ресурса, доступность морского транспорта и разнообразных морских природных ресурсов, в том числе возобновляемых, особенно важных для устойчивого развития. Геополитическое положение региона и его составляющие рассматриваются как геополитические факторы. В виде ограничений выступают морские экстремальные природные процессы и опасные явления (волновые, цунами, тайфуны и др.). Показано, что в качестве наиболее полного объекта оценок и управления устойчивым развитием следует выделять интегральную географическую систему, охватывающую регион, а основой устойчивого развития является региональное природопользование, включая освоение акватерриториальных сочетаний природных ресурсов. В качестве критериев устойчивого развития предлагается выделение качеств регионального развития: экономического, социального и экологического. Важнейшие инструменты достижения и поддержания устойчивого развития приморского региона — стратегическое планирование, включая территориальное и морское пространственное, мониторинг регионального природопользования и развития в целом. Применялась методология системного анализа.

Формирование (с конца 1960-х годов) «морской ветви» российской (советской) экономической (социально-экономической) географии стало не только значимой составляющей дифференциации географической науки, расширения ее предметно-объектного поля, но и прямым следствием стремительного роста морехозяйственной активности, общего «поворота» страны (ее экономики, военной инфраструктуры, селитебной системы) к Мировому океану. В статье на библиографическом и наукометрическом материалах рассматриваются основные факторы, особенности и приоритеты развития российской социально-экономической географии Мирового океана непосредственно в постсоветский период. Особое внимание уделено «эффекту колеи» в формировании научного направления (сложившееся профессиональное сообщество, базовая тематика, стартовые концепты), а также генерированию новых «точек роста» и предметно-проблемных областей морской общественной географии. Показано, что данная субдисциплина в первые годы после распада СССР демонстрировала высокую инерционность и резистентность, постепенно тем не менее маргинализируясь, утрачивая изначально присущие ей черты научного мейнстрима. Интерес к морской тематике стал возрождаться лишь с первой половины 2000-х годов, обретя новый импульс десятилетие спустя в связи с морскими трансграничными исследованиями, анализом геополитических и геоэкономических аспектов морехозяйственной активности, акцентом на специфике приморских порубежных территорий (включая учет потенциала и рисков их социально-экономического развития в системе континентально-океанической дихотомии). Сделан вывод, что дальнейшая реализация «морского вектора» в геостратегии Российской Федерации создает пролонгированный запрос на развитие отечественной общественной географии Мирового океана, включая ее необходимую «гуманизацию», а также активное вовлечение в процессы общегеографического синтеза. Идентифицированы основные центры современной исследовательской и научно-издательской активности России в области «морской» общественной географии, показано, что значимое место в их ряду занимает Калининград (Балтийский федеральный университет им. И. Канта).

В изменившихся в 2020 году условиях хозяйствования Правительство РФ выбрало одним из четрех факторов устойчивого экономического роста поддержку несырьевого неэнергетического экспорта. Вызовом является не только достижение нового целевого показателя, но и проблема отсутствия достаточных условий для системной диверсификации российского экспорта. Актуальным становится развитие методологии нормативного институционального отражения целевых показателей несырьевого неэнергетического экспорта в правовых актах регионов. Поэтому цель исследования — совершенствование методологии разработки целевых показателей развития несырьевого неэнергетического экспорта для региональных стратегий как институционального фактора диверсификации экономики. Исследование носит поисковый характер, его методическая особенность — использование качественного и количественного контент-анализа с элементами автоматизированного частотного анализа текста нормативно-правовых документов. Научная значимость и новизна исследования заключается в разработанной классификации целевых показателей несырьевого неэнергетического экспорта, вносящей вклад в теорию экспортной стратегии региона. Проведенный анализ стратегий социально-экономического развития позволил подтвердить гипотезу, что не у всех регионов СЗФО приоритеты и целевые показатели развития несырьевого неэнергетического экспорта соответствовали федеральному законодательству. Практическую значимость представляют предложенные рекомендации по адаптации стратегий социально-экономического развития регионов к обновленным целевым показателям развития несырьевого неэнергетического экспорта.

Устранение неравномерности развития регионов и территориальных дисбалансов воспринимается как актуальная задача, при решении которой необходимо учитывать геоэкономические особенности различных частей пространственно структурированной территории страны. Цель данного исследования — выявление тенденций трансформации экономического пространства и структурных изменений в экономике региона Северо-Западного федерального округа. Теоретико-методологическое осмысление трансформации пространства осуществляется с участием экономической теории и географии, учений о территориально-производственных комплексах и циклах производства энергии, региональной экономики и других наук. Проведен институционально-экономический анализ капитализации доходов, а также роли институционального фактора. Осуществлен анализ валовой добавленной стоимости (ВДС) по видам деятельности в разрезе регионов. В данном исследовании рассматриваются некоторые аспекты движения капитала (ренты) в экономическом пространстве. Наблюдаются следующие тенденции: Архангельская и Мурманская области, Республики Коми и Карелия диверсифицировали экономику за счет развития обрабатывающей промышленности наряду с добычей полезных ископаемых, Мурманская и Псковская области — за счет развития сельского хозяйства и т. д. Показано, что на региональные факторы, генерирующие ренту при значительных трансакционных издержках, оказывают влияние институциональные факторы. Сделан вывод о волновом характере структурных изменений в экономике регионов Северо-Запада России. Индекс ВДС регионов и развития отраслевых рынков показывает переходную зону структурных фаз «волны», которая в основном приходится на 2014 год. Триггером для второй фазы волны и новых структурных изменений стали санкции и усиление конфронтации, которые снизили отток капитала и оказали значительное влияние на последующие структурные изменения в региональной экономике.

Трансграничный туристский поток в Балтийском регионе вследствие пандемии COVID-19 в 2020 —2021 годах испытал значительное падение, по некоторым направлениям достигающее десятков раз. Основной задачей исследования является классификация трансграничных туристско-рекреационных регионов мезоуровня в Балтийском регионе по величине турпотока в 2019 году. Также дана оценка сокращения величины турпотока в трансграничных туристско-рекреационных регионах в 2020 —2021 годах, что составляет научную новизну работы. Результат исследования — распределение 16 выделенных в Балтийском регионе трансграничных туристско-рекреационных мезорегионов по трем порядкам в зависимости от величины турпотока в 2019 году. К первому порядку (с количеством прибытий свыше 500 тыс.) отнесены четыре мезорегиона, три из которых находятся на юго-западе Балтийского региона. Девять мезорегионов отнесены ко второму порядку (с количеством прибытий от 100 до 500 тыс.), три мезорегиона — к третьему порядку (с количеством прибытий от 50 до 100 тыс.). Наибольшее сокращение турпотока в 2020 —2021 годах. пришлось на мезорегионы, в формировании которых принимали участие Швеция и Россия, наименьшее падение — с участием Дании, Германии, Финляндии, Эстонии и Латвии. Полученные результаты исследования позволят в перспективе отслеживать процесс восстановления трансграничных турпотоков в странах Балтийского региона.

Приграничные регионы — значимые геостратегические территории, обеспечение долгосрочного устойчивого развития которых является одним из приоритетов национальной безопасности России. Специфика их экономико-географического положения обусловливает необходимость разработки и внедрения органами власти особых управленческих подходов, направленных на поиск баланса между открытостью и барьерностью государственной границы. Наиболее распространенные инструменты пространственного развития приграничных территорий — содействие устойчивому приграничному сотрудничеству регионов сопредельных стран с образованием трансграничных форм кооперации, в том числе ориентированных на генерацию и диффузию инноваций. Пандемия COVID-19, став по-настоящему глобальным вызовом современности, внесла существенные изменения не только в политику многих стран в отношении границы, но и в функционирование уже сложившихся трансграничных регионов. Невозможность осуществлять в полной мере реализацию прежних форматов межнационального и межрегионального взаимодействия определила потребность в поиске новых форм сотрудничества, прежде всего основанных на использовании стремительно развивающихся цифровых технологий. Это обусловило рост научного и практического интереса к обоснованию взаимных эффектов цифровизации, инноватизации и интернационализации для регионов. Данная статья посвящена оценке потенциала и перспектив трансграничной цифровизации Западного порубежья России. В задачи исследования входило выявление разрыва между приграничными регионами в уровне доступности и проникновения цифровых технологий, выступающего значимым условием формирования трансграничных цифровых связей. Объект изучения — 15 субъектов РФ и 17 регионов NUTS2 сопредельных государств. С использованием геоинформационных и статистических методов анализа предложена типология регионов по величине индекса цифровизации с выделением лидеров, умеренных и отстающих, а также дана оценка их пространственного расположения относительно государственной границы. Обсуждены возможные причины сложившегося цифрового неравенства, в первую очередь социально-экономического характера. Обоснована определяющая роль институционального фактора в реализации потенциала трансграничной цифровизации. Сделан вывод о том, что политические усилия по цифровому сближению на западном направлении предпринимаются лишь между Россией и Беларусью, а также о необходимости их интенсификации.

Происходящие геополитические и геоэкономические сдвиги требуют переосмысления роли Калининградской области в Балтийском регионе. Цель исследования — показать потенциальное влияние некоторых тенденций в развитии сопредельных стран на будущее Калининградской области, а также выдвинуть предложения относительно новых возможностей ее макроспециализации. В условиях «осыпания» мирового порядка С. А. Караганов призывает к умеренному изоляционизму. Калининградская область — интереснейший исторический эксперимент, который должен привести к новым неожиданным результатам. Усиление страны, сопряженное во времени с завершением трехсотлетних попыток вписаться в Европу в том или ином качестве, существенно трансформирует функции Калининградской области. Ее уникальное географическое положение в сочетании с бережным отношением к историческому наследию делают регион весьма перспективным плацдармом для проекции «мягкой силы». Развитие области как лаборатории будущего, создающей его модели не только для внутреннего потребления, но и на экспорт, позволит исключительно успешно оперировать масштабами, одновременно пользуясь конкурентными преимуществами и большой, и малой страны. Высшее образование может сыграть в этом ведущую роль. В условиях возрождения консерватизма следует взять на вооружение многие идеи и подходы, применявшиеся при создании новосибирского Академгородка.

Принятие очередного финансового плана ЕС на 2021—2027 годы пришлось на период глубокого кризиса, вызванного последствиями незавершающейся пандемией коронавируса. В условиях стремительного ухудшения экономической ситуации страны ЕС пошли на беспрецедентные шаги, связанные с коренным изменением принципов распределения ресурсов ЕС: был согласован план восстановления экономики, внедрен принцип обусловленности при выделении денежных средств, изменена система собственных ресурсов ЕС. Цель настоящей статьи состоит в выявлении сущностных характеристик принятых Союзом решений в рамках утверждения многолетнего финансового плана, а также в определении их значения в развитии интеграции. Авторы пытаются ответить на вопрос, означают ли принятые решения переход к новому этапу интеграции и насколько они соответствуют праву Союза. В рамках настоящего исследования авторы проводят анализ нескольких инициатив ЕС, касающихся перераспределения долгов, а также изучают влияние указанных инициатив на страны Восточной Европы, главным образом региона Балтийского моря. В статье рассматриваются принятые решения с позиции юридической и политической науки. В частности, авторы полагают, что при достижении компромисса по вопросу обусловленности предоставления финансовой помощи ЕС и государствам-членам пришлось использовать механизм отсрочки исполнения акта Союза, при этом такой механизм не соответствует базовым принципам права ЕС. С политической точки зрения принятие пакета законодательных актов в рамках многолетнего финансового рамочного плана будет означать усиление зависимости государств-членов от центра, а также повышение уровня солидарности и лояльности внутри ЕС.

Анализируется фактор соседства в электоральном поведении латвийцев на последних четырех парламентских выборах с учетом этнонациональной ориентации партий. Актуальность исследования состоит в расширении инструментария электоральной географии за счет современных методов пространственного анализа, а также в углублении знаний о положении русскоязычных в партийно-политическом ландшафте Латвии. Цель исследования — оценить роль фактора соседства на латвийских выборах и выявить устойчивые пространственные кластеры в голосовании. Для каждой из парламентских партий, а также для партии «Русский союз Латвии», не представленной в парламенте, но сохраняющей значимость в политической системе в целом, проанализирована степень пространственной автокорреляции и ее динамика. Кроме того, выявлены статистически значимые пространственные кластеры высокой и низкой поддержки, проведено их сравнение и проанализирована их устойчивость на протяжении рассматриваемого периода. Структура этих кластеров у «русских» партий («Согласие» и «Русский союз Латвии») в целом совпадает, а у «латышских» наблюдается большее разнообразие. В регионах, граничащих с Россией, анализ выявляет четкие пространственные кластеры по результатам голосования в полном соответствии с отношением партий к русскоязычным и Российской Федерации в целом. «Русские» партии, а также партии, проявляющие некоторое расположение к русскоязычным («За лучшую Латвию», «От сердца — Латвии»), имеют здесь кластеры высокой поддержки, а «латышские» — низкой. Однако эту закономерность, вероятнее всего, нужно связать не столько с близостью к российской границе, сколько с высокой долей нелатышского населения в Латгалии, которая, в свою очередь, также имеет тесные исторические связи с Россией и особенности развития как приграничный регион.