2018 Том 10 №2

Реформирование сферы естественных монополий предполагает четкое разграничение между теми сферами их деятельности, в которых развитие рыночных механизмов целесообразно с точки зрения общественного благосостояния, и теми, где баланс выгод и издержек при переходе к рыночным механизмам оказывается отрицательным. В статье объяснена сложность подбора оптимального механизма управления трансакциями в рамках отраслей в целом. На основе применения инструментария экономической теории трансакционных издержек показано, что, наряду с вопросами определения границ рынка, положения и поведения на нем компании — объекта антимонопольного регулирования, в ряде случаев необходимо проверить гипотезу о существовании рынка как особого механизма организации взаимодействия между участниками хозяйственного оборота. В частности, такие характеристики трансакций, как специфичность активов, неопределенность трансакций и их повторяемость, могут быть использованы в качестве оснований для отказа от применения механизма цен. На основе эвристических моделей Уильямсона можно сделать вывод: если деятельность осуществляется в условиях высокой степени специфичности активов, а также характеризуется высокой степенью неопределенности экономической конъюнктуры и повторяемости (регулярности), способ организации такой деятельности не позволяет минимизировать трансакционные издержки посредством применения механизма цен ни в полном, ни в усеченном виде (с использованием гибридных институциональных соглашений) по причине чрезмерных рисков и связанных с ними более высоких трансакционных издержек. Более эффективным в этом случае является взаимодействие внутри группы лиц с контролем (в рамках одного хозяйствующего субъекта). Для сравнительного анализа практической реализации институциональных альтернатив проведено исследование механизмов управления трансакциями в газотранспортной отрасли. Основным объектом рассмотрения стала ситуация, обусловленная строительством в Балтийском регионе двух связанных магистральных трубопроводов — «Северный поток» и OPAL, в которой нашли отражение разные способы выстраивания трансакций по поводу транспортировки газа трубопроводами. По итогам сопоставления используемых стратегий сделан вывод о необходимости учитывать свойства трансакции, что позволяет выбрать наилучшую из доступных структурных альтернатив и избежать ошибок при выборе механизма управления трансакциями.

Последние три десятилетия представители различных дисциплин внимательно наблюдают за феноменом развития платформенных рынков, которые превращаются в очередной долгосрочный тренд в экономической политике. В данной работе рассматриваются платформенные рынки как институционально-технологические системы. Платформы создают системы правил, а также механизмы, стимулирующие агентов к принятию, поддержанию и развитию стандартов, распространяемых наиболее успешными платформами. Платформенные рынки наряду с экономическими зонами и кластерами относятся к двухфакторным мезоэкономическим системам. В статье рассматриваются отличия двухфакторных систем от традиционных однофакторных группировок (агломераций, отраслей и конгломератов). Предлагается общая теоретическая рамка исследования двухфакторных мезоэкономических систем, на основе которой проводится их сравнительный анализ. Особенностью платформ является то, что связанные с ними внешние эффекты и институты благодаря цифровым технологиям поддаются формализации (в отличие от агломерационных внешних эффектов, характерных для экономических зон, или локально-специфических внешних эффектов, характерных для кластеров). Отмечается, что в повестке исследований тематика платформ приходит на смену экономическому зонированию и кластированию экономической деятельности.

Важнейшей составляющей (и фактором) глобальных геоэкономических трансформаций в последние годы выступает развитие Китайской Народной Республики, возрождающийся лидерский потенциал и амбиции этой страны, в том числе ее нарастающие усилия по переформатированию, интеграции евразийского пространства. Базовой программной декларацией и инструментом реализации долгосрочных китайских геостратегических интересов (проецирующихся на сопредельные государства, регионы, на перспективы их социально-экономической динамики) является провозглашенный в 2013 году мегапроект «Один пояс — один путь», объединивший в себе транспортно-логистические, производственно-инвестиционные, финансовые, научно-технические, гуманитарные и внешнеполитические аспекты. Опираясь на китайскую и российскую научную аналитику, авторы поставили цель высветить основные геоэкономические и геополитические аспекты реализации концепции «Один пояс — один путь», оценить потенциал и риски инкорпорирования в данный интеграционный проект территорий Российской Федерации. Особое внимание при этом уделено регионам западного порубежья России — это 17 субъектов Федерации, занимающих 8,6 % территории страны, концентрирующих 17,4 % ее совокупного ВРП и 20,8 % всего населения. Проанализированы современные факторы (в том числе геополитические) и тренды экономического развития регионов западного порубежья России, показано, что именно для приграничных, приморских территорий запада Российской Федерации вхождение в контур китайских евразийских интеграционных инициатив (способное генерировать дополнительные предпосылки для позитивной «переоценки» всего российского пространства) особым образом актуализировано. Приоритетное внимание уделено возможностям инкорпорирования в мегапроект «Один пояс — один путь» российских регионов на Балтике, включая и эксклавную, испытывающую выраженную «островизацию» (в инфраструктурно-экономическом смысле) Калининградскую область.

С ростом международной конкуренции между государствами, активно интернирующимися в мировую экономическую систему, у национальных правительств возросла потребность в проведении территориально адаптированной региональной политики, выступающей важнейшим механизмом повышения страновой конкурентоспособности. Широкое распространение в государственном управлении получил подход целенаправленной поляризации пространства регионов путем содействия формированию новых и поддержки уже существующих узлов региональной экономической системы: кластеров, инновационных систем, промышленных дистриктов и других. Возникновению подобных форм пространственно-сетевых взаимодействий предшествует образование различных типов общностей (институциональной, культурной, организационной, технологической, социальной, когнитивной). Их сочетание образует уникальную мозаику территориальной общности региона. Географическая близость выступает основой для формирования разнообразных пространственно-сетевых объединений, которые могут пересекаться и принимать очертания, отличные от территориально-административных границ региона. В этой связи особую важность для регионального планирования и управления приобретает вопрос идентификации различных форм пространственно-сетевых образований в геопространстве. В данной работе, представляющей собой часть полномасштабного исследования по проблеме эквивокальности границ территориальной общности, решается задача идентификации границ территориального кластера, получившего активное распространение в качестве не только органически возникающей формы взаимодействий, но и инструмента целенаправленного регионального развития. С опорой на ранее полученные результаты разработана комплексная модель территориальной общности, позволяющая связать ее географическую, институциональную, культурную, организационную, технологическую, социальную и когнитивную границы, и произведена адаптация модели границ для территориального кластера. Особенности кластера как формы локализованных пространственно-сетевых взаимодействий обусловили необходимость выделения специфических типов границ: внешней, внутренней, тематической, абсорбции. Практическая применимость предложенного подхода апробирована на примере национальных и региональных кластеров стран Балтии и, более подробно, на примере латвийского кластера информационных технологий. Прибалтийские страны в последнее десятилетие активизировали свои усилия по кластеризации экономической деятельности и представляют хороший пример глокальности кластерных взаимодействий, когда границы различных типов общностей выходят за пределы национальных границ. Латвийский ИТ-кластер, один из наиболее зрелых кластеров в Прибалтике и значимая точка роста экономики Латвии, характеризуется существенными различиями в масштабе географической и нетерриториальных типов границ, что необходимо учитывать при проведении региональной и секторальной политики.

Морское пространственное планирование (МПП) рассматривается как комплекс аналитических, расчетных и оценочных мероприятий, направленных на обоснование формирования и развития определенных видов хозяйственной деятельности и их сочетаний в том или ином районе (ареале) моря, океана. В качестве наиболее полного объекта МПП предлагается выделять достаточно целостные сегменты прибрежно-морского пространства. Такие сегменты, состоящие из морского сектора и прибрежного участка территории, выявляются в процессе специального зонирования. Определяются основные стадии МПП — от выделения объекта планирования до оценок природно-ресурсного потенциала и расчетов акватерриториальных структур его освоения. Излагаются исходные принципы географического членения морских геосистем: выделение относительно целостных морских секторов, относительно целостных участков побережий и их взаимоувязка. Отмечается важность иерархического подхода в МПП для трансграничных морских бассейнов. Предлагаются методы МПП — географическое зонирование, выделение территориальных и акваториальных сочетаний природных ресурсов, геоинформационное моделирование и комплексные прогнозные расчеты вариантов формирования различных видов деятельности и соответствующих пространственных звеньев акватерриториальных структур. В качестве примера представлено обобщенное зонирование тихоокеанской России.

С позиций системно-комплексной методологии рассматриваются целевые функции и содержание пространственного планирования в европейских странах, дается его сопоставление с градостроительной деятельностью в России. Раскрывается понятийно-терминологический аппарат в области пространственного планирования и сопряженных с ним видов планирования: территориального, морского, подземного. Прослежена эволюция представлений в ЕС о пространственном планировании. Дан обзор основных документов по обеспечению пространственного планирования начиная с последней трети прошлого века и по настоящее время. Сформулированы основополагающие принципы пространственного планирования. Показаны уровни управления развитием территории, как в целом по ЕС, так и по входящим в его состав государствам. Обоснована суть понятия «лучшая практика» как своего рода подхода, который включает в себя передачу экспертных знаний, концепций, идей и практик, разработанных в одних условиях, для решения конкретной проблемы в других условиях посредством использования компонентов переносимого метода, модели или политики. Приводится классификация систем пространственного планирования по ряду критериев. Выявляется эффект вовлечения гражданского общества в пространственное планирование применительно к менталитету населения ЕС и РФ. Сделан вывод о необходимости использования в РФ накопленного в ЕС опыта пространственного планирования, особенно в части вовлечения населения в экспертизу проектов; при этом следует учитывать специфику российских природных и социально-экономических условий.

Морское пространственное планирование (МПП) является относительно новой областью сотрудничества для региона Балтийского моря, хотя его страны уже давно ведут совместную деятельность по защите окружающей среды и поддержке устойчивого развития. В начале XXI века новым полем для международного сотрудничества стали комплексное управление прибрежными зонами и МПП. Несмотря на активное теоретическое развитие этих концепций, основные сложности при разработке согласованной системы пространственного планирования в Балтийском море предоставляют комплексность проблемы, относительно интенсивное использование морских ресурсов, необходимость учитывать разнообразные интересы, а также особенности институциональных условий разных стран. В статье излагаются основные этапы процесса, который, с одной стороны, определяется нормативами ЕС, а с другой — деятельностью таких балтийских организаций, как VASAB и HELCOM. Проведен анализ основных документов, определяющих принципы и сферу морского планирования, а также исследований, касающихся территориального развития. Авторы приходят к выводу о роли МПП как ключевого инструмента реализации комплексной морской политики ЕС. Вместе с тем многие европейские страны Балтийского региона стремятся сотрудничать с Россией в сфере сохранения природной и экономической среды Балтийского моря. Инициаторами совместных проектов в области МПП чаще всего выступают Финляндия, Швеция, Германия и Польша.

Транспорт выступает важным инструментом обеспечения приграничного сотрудничества между регионами и вместе с тем часто является объектом этого сотрудничества. Целью исследования стала оценка современного характера и конфигурации транспортного сообщения между приграничными регионами России и Польши, а также анализ разнообразных транспортных проектов, нацеленных на диверсификацию и интенсификацию сотрудничества. Авторы придерживаются гипотезы, что приоритетными для реализации должны быть проекты, выгодные для всех партнеров. По состоянию на начало 2018 года в обеспечении российско-польского приграничного сотрудничества участвует автомобильный, железнодорожный и, фрагментарно, морской виды транспорта. При этом имеется немалое количество разнообразных проектов, способных существенно расширить возможности транспортного сообщения между приграничными регионами. Проекты обладают разным временным горизонтом реализации и значительно варьируются по объему необходимых для реализации ресурсов. Показано, что высокой вероятн о- стью реализации в краткосрочной перспективе обладает проект водного сообщения между российскими и польскими портами с использованием на территории Калининградского области морского терминала в порту Пионерский, а также проект запуска регулярного пассажирского железнодорожного сообщения через границу с использованием железной дороги с европейской шириной колеи.